её акварельных глазах.
Илиана застыла на месте. Этот взгляд она знала очень хорошо. И узнала бы его среди тысячи других. Так смотрел на неё Арон… В тот самый первый день, когда она его увидела, и потом, много позже, в течение ещё долгих лет… Так он не смотрел больше ни на кого. Даже в те моменты, когда лицо его искажалось от страсти, а тело продолжало двигаться и вибрировать в унисон с остальными участниками их ритуалов. И когда смотрел на обнажённых, юных девственниц, танцующих перед ним у него не было этого взгляда. И в том момент, когда он с ласковой полуулыбкой наблюдал за длинной вереницей детей, подростков, совсем молоденьких девушек и юношей, она ни разу не заметила у него этого взгляда… Ни на кого за все эти сорок лет Арон не смотрел так, как на неё… И вот теперь на малышку Вики… Илиана абсолютно точно знала, что означает этот взгляд, по меньшей мере, для неё… Она больше не единственная. И уже не на первом месте. Она в один миг сошла с пьедестала, если вообще там когда-то была. Теперь она сомневалась уже во всём. Это было совершенно новое, незнакомое ей чувство, очень напоминающее растерянность и страх. То, что она так часто наблюдала у других. Илиана встала и подошла к большому, от пола до потолка, витражному окну. Сквозь него была виден её сад с изумрудной травой, диковинными птицами и прохладной лазурью, кристально чистого пруда с яркими, разноцветными рыбами в нём. Её идеальный сад, как часть её идеального мира, который однажды Арон обещал подарить ей. И сдержал своё слово. Но теперь этот мир рушился прямо у неё на глазах, и она ничего не могла с этим сделать. Хотя бы потому что совсем не умела без него жить. Но роль второго плана или королевы в изгнании была точно не для неё. Ей было это известно также хорошо, как и то, что смириться с этим она не сможет никогда.
Глава 3
Сначала Макс даже не понял, о чём именно говорит его бывшая жена. Словесный поток её был обильным и разнообразным. И интонация тоже ежесекундно менялась: от мятущейся тревожности и неуверенности до лавины уничижительного самообвинения внезапно переходящей в неистовый, обвинительно-нападающий спич. Зная эмоциональную категоричность и ярко выраженную импульсивную несдержанность Линды, особенно в неприятных для неё ситуациях, Макс, прижимая к уху телефон и оттирая руки от краски, как можно спокойнее попросил сказать её в чём дело.
– Да сколько можно, Макс, ты меня с ума сведёшь этой твоей невозмутимостью… – Линда шумно выдохнула, – Вики пропала, ты слышишь!? Взгляд Максимиалина Корвина на несколько невероятно растянутых, затяжных секунд, застыл в неподвижности. Он смотрел в одну точку на противоположной стене всё то время, пока в его голове эхом раздавался голос Линды:
– Я не смогла её забрать из школы, мы запускаем на следующей неделе новое ток-шоу, на работе завал, – видимо, обращённая к ней просьба Макса, всё же возымела действие, потому что высказываться она начала гораздо спокойнее.
– Но
