спугнуть, а наоборот, как можно дольше продлить это волшебное мгновение и вдыхала, вдыхала этот невероятный, чарующий, сказочный запах, от которого так сладко кружилась голова, что она едва не теряла сознание.
– Здравствуй, Лена, – произнёс человек, наклоняясь к ней, отчего душистая волна оказалась совсем рядом и накрыла её с головой. Она даже инстинктивно зажмурила глаза, чтобы не упасть, так как почти не владела собой и боялась, что не справится со своими чувствами.
– Меня зовут Арон, и я здесь для того, чтобы забрать тебя с собой, – проникновенно и вместе с тем очень буднично сказал мужчина грудным, бархатным голосом, – Скажи, ты бы хотела этого?
Хотела бы она этого?! Да она об этом и мечтать не могла. Лена, которая после смерти родителей практически ни с кем не разговаривала, молча кивнула и, видимо, от избытка чувств, причём впервые со дня аварии, горько, неудержимо заплакала. Жадно и яростно. Лена рыдала так, будто очень долго ждала этого. Копила в себе эту боль, напитывалась безысходностью и горем, терпеливо ожидая момента, когда можно будет от них освободиться. Слёзы лились обильным, нескончаемым потоком, как будто снесло плотину, которая удерживала до сих пор копившуюся в ней и отравляющую всё её детское, неокрепшее естество, тоску и отчаяние. Рыдания сотрясали маленькое, худенькое тельце девочки. Но с каждой последующей секундой этого поистине очищающего действа, ей становилось всё легче. Что-то гнетущее, мучительное, наносное, – вымывалось, отслаивалось, растворялось в этом солёном озере слёз. Она и подумать не могла, какую огромную тяжесть носила в себе всё это время, какую, оказывается горестную скорбь, придавившую её своим удушливым, смрадным покрывалом, научилась не замечать, потому как сжилась с ней, заморозила в себе. Арон не стал произносить банальных слов, он просто тихо обнял её и гладил по спине до тех пор, пока она не затихла. И за это она тоже была ему благодарна.
Каким-то неведомым образом, в первые же секунды с момента их встречи, Арону удалось раз и навсегда покорить детское сердце. Да так, что она не замечала, не видела с тех самых пор вообще никого кроме него. Как бы то ни было, она, в ту пору семилетний ребёнок, с самой первой их встречи, оказалась очарована этим человеком. И в этом не было никакого сомнения. Ей нравилось в нём абсолютно всё. Он казался образцом, идеалом и пределом мечтаний, которые только могли возникнуть в душе маленького, раздавленного горем, безмерно одинокого ребёнка.
Даже блестящий пакет, который стоял на столе и явно был его, потому что просто не мог принадлежать никому другому, казался Лене каким-то необыкновенным. По крайней мере, она до сих пор таких не видела. Нигде, даже по телевизору. Собственно, телевизор в её теперешней жизни также отсутствовал.
Когда Арон опустил в пакет руку и вытащил оттуда прелестную куколку в розовом, бальном платье, у Лены перехватило дыхание.
– Это тебе, – протянул он ей это чудо, улыбаясь так, что от глаз на его
