«Не ешь меня», – так и до знакомых сочетаний простонародных овощей. Вооружившись тарелкой, я быстро набрал что-то уже известное мне, как незарегистрированному российскому члену общества пищепотребителей. В результате беглого обхода и громыхания крышками на тарелке архангельского первопроходца аниматора вырисовывалась теплая горка картошки фри, соседствующая с бултышкой кетчупа и майонеза, жаренное мясо неизвестного земного животного и салатно-овощной гарнир.
Мой первый честно отработанный обед прошёл великолепно, с голодухи на лучшее было бы грех расчитывать, но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Так случилось и сейчас. Я уже завершал обед, сбавив обороты утилизации еды на регулятор «почти сыт», как ко мне подсела Натали.
– Алекс, ты почему обедаешь один? – вопрос был задан обычным учительским голосом, но было в нём что-то от лёгких облачков на горизонте, которые могут мгновенно при приближении преобразоваться в тёмное штормовое небо с грозовыми разрядами молний.
Я припомнил, как аниматоры в Египте дружно принимали пищу вместе, по семейному, за одним большим столом, специально для них отведённому, перебрасываясь шуточками и иногда шаля друг над другом. Я же здесь обедал один за столиком, поскольку Мусти куда-то запропастился, Егорка разделял трапезу с гламурной на вид московской туристической общиной молодых парней и девчонок. Боб и Джан только сейчас, всё ещё пребывая в дискуссионном споре, возникли в зоне самонакладывания пищи. Натали продолжила:
– Аниматоры должны питаться в «Рoзе» (Роза (разг.) – Rose Hotel) вместе с отдыхающими. Это тоже ваше рабочее время. Кушаете с ними, рассказываете о проводимых мероприятиях, приглашаете на них, производите хорошее впечатление. Потом, при выезде они заполняют таблички с отзывами. А уж отзывы – это ваш показатель работы. Если они плохие или их нет, это ваши проблемы, которые решаются увольнением.
Я промычал, понимающе кивая, нечто утвердительное в ответ, и поведал, что не знал данного факта. Мол в Египте мы – аниматоры ели все вместе, дружной общиной, а с гостями напротив обедать не разрешалось. Но Натали эти подробности устава чужих монастырей не заинтересовали. С другой стороны сядь я сейчас с гостями, что я мог бы им нарасказывать о проводимых мероприятиях и анимационном расписании, сам ещё толком в нём не ориентируясь? Но чувствовал, что и здесь на снисхождение от Натали не натолкнусь, поэтому заверил её, что в будущем исправил эту оплошность и отбыл, откланявшись.
На выходе из ресторана я наткнулся на материализовавшегося из воздуха Мусти.
– Плохо, да? – спросил вихрастый рыцарь печального образа и сам же ответил. – Какашка.
– Что какашка? – переспросил я.
– Это что, Алекс? Всё работать, работать. Денег неможна. Здесь работа, там – работа, ням-ням – работа. Работа – какашка.
Я невольно
