все лампочки Ильича, а больше шестидесяти километров чисто «люменевых», кручёных электрических проводов, вместе с добрыми деревянными столбами – как испарились. В этот завершающий исторический этап загнивания Зари коммунизма, в народе такое называлось просто и верно – скоммуниздить! От добротной линии электропередач остались лишь памятные вешки – разбитые бетонные опоры. Половина семей, спасая себя и детей, уехали кто куда, где их никто не ждал, а другая половина вернулась к товарно-сырьевым отношениям. Молодые разъехались по стране – искать новое счастье, здоровые семейные мужики подались на заработки. Двое 90-то летних стариков начали вспоминать прошлое, рассказывали, как хорошо они жили при царе, а которые чуть помладше, заговорили с ностальгией о шестидесятых и даже семидесятых годах советской власти, когда жили одинаково, без достатка, зато никому не было обидно. Об этом вспоминали все простые люди, которые остались наедине со своими больными вопросами без ответов, но… все считали, что они по-прежнему живут в самом известном отделении «Зари коммунизма». В районный центр ездили на тракторе «Беларусь», что сохранился каким-то чудом, один-два раза в месяц. Это шесть часов в одну сторону, по новым колдоёбинам, поскольку старую дорогу давно превратили в направление, паводки, дожди, морозы и жаркое степное солнце с ветром.
…Когда совсем уже отчаялись найти мальчонку вокруг отделения, решили ехать в райцентр, в милицию. Не потому, что сильно верили или надеялись на их помощь, просто, так привыкли за многие десятки лет. Последние несколько лет вообще старались не обращаться к ментам, так их теперь звали. Они быстрее всех поняли законы новой жизни, точнее – беспредела, и принялись сами решительно устанавливать и внедрять их в массы. Петро и Андрей были против ментов.
– Они стоко с нас слупят!., одним барашком, даже поросёнком, не отделаться.
– На дороге, сегодня, особенно один на один, ментам хоть не попадайся! Найдут, суки, к чему прицепиться, будь Спок… Век бы их не знать. А когда-то и там были люди.
– Хоть справку с печатью дадут, – убеждали другие.
– Конечно, гады, но других нету. А потом… их все боятся. Не поедем, так они, опосля, рано или поздно, нам же – еще хужей сделают. Поверьте бабьему слову, больше дать придется, – заметила разумная Василиса.
Так и решили, сходом. Андрей с Петром завели трактор и съездили в райцентр, заплатили бараном и двумя литрами самогона, поплакались на бедность и вообще – что у них ни света, ни связи, ни даже радио. С загорелым на солнце красным носом, с помятой от непосильного труда мордой и в такой же форме, дежурный капитан, после продолжительных переговоров о достойном вознаграждении, все же принял заявление. В конечном итоге пообещал доложить начальнику и отправить на уазике следователя, если они сразу по приезду, возьмут того на полное довольствие на время следствия. Объяснил это тем, что менты, как и вся страна, давно перешли на базарные отношения.
– Мент, поганый!.. – в сердцах плюнул Андрей, оглянувшись,
