подобие улыбки.
– Вам не стоит переживать, – заговорил он спокойным голосом. – Не скрою, восемнадцать лет назад я готов был убить Готье, и хорошо, что Бог тогда мне помешал совершить злодеяние. Как оказалось, я не любил Люцию столь сильно, чтобы долго о ней жалеть.
– Мессира Бертран сейчас женат? – поинтересовалась избавившаяся от смущения Жаветта.
Он отрицательно покачал головой.
– Увы, нет! Обеих моих жен забрал Господь.
– А дети остались? – продолжала допытываться хозяйка.
Этот, казалось бы, простой вопрос вызвал у гостя затруднение с ответом. Сделав паузу, он сказал с досадой:
– У меня есть сын от первой жены, но он, к сожалению, калека.
– Ой! – вырвался у Азалии сочувственный возглас.
– Да мой сын Ренар – хромой урод, – продолжил Бертран. – Воина из него не получиться.
– Господу нужны не только воины, – заметила девушка, которой не очень понравилось, как гость отзывается о собственном сыне.
– Верно! – согласился с ней Бертран. – Может быть, из Ренара выйдет епископ. Я недавно отправил его в одно из аббатств своей родины – Прованса.
– Сколько же ему лет? – спросила Жаветта.
– Двенадцать. Он пока побудет послушником, а через пару лет станет монахом.
– Храни его, Господь, – промолвила Азалия.
– За мессира Бертрана теперь будет кому помолиться, – сказала Жаветта. – Это хорошо.
Гость кивнул.
– Да, хорошо. Но все же жаль, что у меня нет такого сына, которого я мог бы обучить воинскому искусству.
– Еще рано об этом жалеть, – участливо заметила хозяйка. – Мессир Бертран не стар, а Небеса милостивы.
– Надеюсь, что милостивы, – задумчиво проговорил Бертран и почему-то посмотрел на Азалию.
А у нее от этого взгляда вдруг пробежал по спине мороз.
– У тебя, глаза матери, а губы отца, – продолжил гость. – Ты похожа на них обоих. Смотрю на тебя и удивляюсь, неужели передо мной тот самый ребенок, которого я видел когда-то в Мелёне.
– А как мессир Бертран оказался в Мелёне? – полюбопытствовала Жаветта.
– Я тогда служил графу Эду Блуасскому – заклятому врагу графа Бушара Вандомского. Однажды мой сюзерен послал меня с поручением в Париж. Из-за отвратительной погоды я и сопровождающие меня воины заблудились в лесу, где встретились с разбойниками. Они на нас напали, и вскоре из всего нашего отряда в живых остался я один, причем весь израненный. Наверняка мне пришлось бы стать жертвой подлых грабителей, если бы на мое счастье шум схватки не услышал Готье, находившийся неподалеку со своими ратниками. Когда помощь подоспела, я истекал кровью, и Готье велел отвезти меня в крепость. Я пробыл в вашем доме, Азалия, три дня, пока не окреп настолько, что смог сесть на коня и продолжить прерванный путь. Ты помнишь меня?
Она отрицательно покачала головой.
