ободрить, встряхнуть, вселить уверенность и дать пинка. Вот и сейчас в каждой строчке непоколебимая вера в то, что всё у Олега получиться, и Гладышев чувствует, как подавленность из-за провала на экзамене и переезда на Север потихонечку отпускает из своих цепких лап.
Определенно, Шуваловский оптимизм заразен, – подытоживает Олег и продолжает «терапию».
«Братух, идея податься на Север очень даже дельная. Деньги там хорошие можно заработать. Но твою же… не мог ты её раньше подкинуть?! Я бы тогда от армейки откосил, вместе бы поехали. Теперь торчи мне здесь два года, переживай, как бы ты там не окочурился да на какой-нибудь бурятке не подженился, а то ринешься проверять, правда ли, у азиаток везде узко, и наплодишь бурят – оленят.»
– Вот придурок, – опять заходится Гладышев хохотом. Мишка Антропов недоуменно косится на него и вопросительно приподнимает бровь.
– Че он там?
– Отжигает.
– В смысле?
Гладышев указывает на только что прочитанный абзац, и через пару секунд хохочут они уже на пару с Антроповым.
– Серьезно, узко? – просмеявшись, интересуется Мишка.
– Еще один дуралей, – закатывает Олег глаза.
– Ну, а че? Говорят же, у мужиков-азиатов елда меньше, чем у европейцев, вот и у девчонок там, наверное, под них заточено, – выдает Антропов еще одну стереотипную муть и достает пачку сигарет.
– Ну, поехали со мной, – предлагает Олег, – займешься исследованием широт и глубин северных.
– Не-е, отморожу еще себе всё нафиг.
– Так ты найди себе с огоньком. Такую, чтоб и коня на скаку, и борщ на плиту, а ты такой на печечке полеживаешь, пузо почесываешь, – расписывает Гладышев, театрально вздыхая и мечтательно закатывая глаза, вызывая у Мишки очередной припадок веселья.
– Че ж ты тогда от Ядрёной своей ломанулся? Она, как раз, тебя и борщами почивала, и греть готова была по триста раз на дню.
– Ну-у, – тянет Олег и глубокомысленно изрекает. – Не хлебом единым жив человек.
–Тебе не угодишь. Вот подцепишь на Севере какую-нибудь снежную королеву, сразу Ядрёную нашу вспомнишь.
– Да-а, Ядрёная хорошая. Мозгов бы чуть-чуть и вообще мечта, – с улыбкой соглашается Гладышев, вспоминая свою бывшую подружку – Сашеньку Иванцову: заботливую, ласковую, немного полноватую блондиночку с внушительным размером груди.
Ах, какой Сашенька была кудесницей: и булочки, и блинчики, и борщи, и минеты, и жаркий секс, где только хочешь, и как хочешь! Если бы жизнь заключалась только в том, чтобы трахаться и харчеваться, то, пожалуй, ее можно было назвать идеалом.
– Не надо ей мозгов, – возражает меж тем Миха. – Она потому и хорошая, что без них.
Гладышев усмехается и возвращается к чтению письма.
«Ну, ты понял, Олежа. Не вздумай! Я не поеду к тебе на свадьбу задницу
