легла в горизонт. Строго по его высоте Бес вышел в хвост, как раз в мертвую зону, и дал непривычно длинную для себя очередь. «Рама» клюнула носом и пошла к земле.
– ПКБэСНБэ, – выдал в эфир Бес. – «Гамлет», контрольный! Молодец! Теперь за мной!
– Бес, я попал!
– «Берег», Бес работу закончил!
– Бес, спасибо от пехоты!
– Обращайтесь! «Гамлет», домой!
«Слишком просто, – подумал Бессонов. – Почему нет истребителей? По времени должны подойти».
На всякий случай набрал высоту, но горизонт был чист.
На земле подбежал возбужденный ведомый.
– Пал Григорьевич, я попал!
– Молодец, «Гамлет». Поздравляю с первым сбитым. Сработал на «отлично». Горжусь…
– Так вы первый приложили! От фонаря только брызги полетели, и по мне уже никто не стрелял…
– Ты запомнил, как выходить на атаку? Ни метра вверх или вниз. Строго за килями. Тогда они не смогут вывернуть пулеметы на турели. И по двигателям бить бесполезно, на одном дотянут…
– Спасибо! С ума сойти, я приложил «раму»!
Налет был страшный. Пикирующие бомбардировщики появились, когда полк готовился к отбою.
Сигнал «Воздух!» прозвучал, когда самолеты врага уже вышли на боевой курс. Первый удар пришелся по зенитной батарее и стоянке дежурных самолетов. Два летчика третьей эскадрильи погибли, не успев вырулить на взлетку. Потом запылал склад ГСМ. Его начальник лейтенант Бурда сгорел заживо, пытаясь выгнать со склада заправщик.
– Куда?! Пропадешь, дура, – старшина Хренов всей массой навалился на Бессонова, когда он пытался выскочить из укрытия.
Остальные летчики чуть не плакали от бессилия, когда эскадрилья «юнкерсов» делала с их аэродромом что хотела. Дым пожаров стелился по земле, выедал глаза, вой пикировщиков сменялся тонким свистом летящих на головы бомб. Казалось, земля стонала от их разрывов. Горечь и пыль забивали нос и горло.
Налет прекратился так же неожиданно, как и начался… Тут и там начинала шевелиться земля, из-под нее стали подниматься люди. Оглушенные близкими разрывами бомб, бойцы сначала ощупывали себя, потом отряхивали головы, широко открывали рот, выплевывали землю и не верили, что выжили в таком аду.
Повезло не всем. Некоторые так и остались лежать неподвижно. Сначала робко послышались отдельные голоса, потом громче, и вскоре стали раздаваться команды:
– Кто-нибудь, принесите воды!
– Позовите сестру, здесь тяжелый…
– Механики, ко мне. Так, няньки, быстро проверить самолеты!
– Куда убитых?
– Летчики, на капэ!
Из пыли и дыма вынырнула Шурка. Увидела Бессонова, подбежала:
– Я так испугалась… Думала, ты взлетал…
– Я хотел, вон он не дал… – Бессонов кивнул на старшину.
– Спасибо, Михалыч, – Шурка обняла и поцеловала обалдевшего
