не пристёгиваясь.
– Ты же знаешь: у меня с детства аллергия на ремень, – привычно пошутил я.
Такси я решил подождать во дворе, дома не сиделось. Мама, конечно, права: жил я как в берлоге. С девушками после встречи с Ангеликой всерьез встречаться не мог и друзей после ссоры с Максом тоже в свою жизнь не пускал.
Присев на свободную скамейку, я смотрел на играющих на площадке малышей. «Вот бы и наш Клеменс мог играть тут», – тоскливо пронеслось в голове, но я тут же, похолодев, одёрнул себя: «Так, спокойно. Я Костя. Костя, а не Маркус!».
Дети меж тем затеяли опасную игру: раскачиваясь на качелях, прыгали с них в полёте в песочницу.
– Э-ей… – только привстал я, собираясь образумить прыгунов, но одна из девочек уже ударилась головой о край песочницы.
Все взрослые, находившиеся во дворе, помчались к закричавшим детям, а меня закружил знакомый туман.
– Отойдите, я буду прыгать! – собственный восторженный возглас вывел меня из обычного после перемещения забытья.
– Надя! – послышался сбоку встревоженный мужской голос.
Перед глазами мелькал в полёте край моего розового платья и белые туфельки, а потом, по инерции уже приготовившегося к прыжку тела, оно дёрнулось вперёд, а через мгновение резкий удар угла песочницы в висок меня отключил…
– Успокойтесь, мамаша, сядьте, – резковатый женский голос вывел меня из забытья. – О, вот и очнулась красавица.
Грубоватое лицо женщины лет сорока в белом халате склонилось надо мной, а на моей кровати сидели… Вика и Макс.
– Какого чёрта вы тут делаете? – не знаю даже, чего во мне было больше: удивления или раздражения.
Они переглянулись, а Макс нахмурился:
– Где ж нам ещё быть?.. Ну, как ты себя чувствуешь?
– Вашими молитвами… – на самом деле мне хотелось выдавить что-нибудь пожёстче, чтобы они поскорее свалили отсюда.
– Надя! – собирался, видно, что-то резко высказать мой бывший друг, но Вика сжала его руку и придвинулась ближе ко мне, поглаживая меня по голове.
Её вид меня несколько озадачил. Пышные жгуче-чёрные волосы убраны в строгий пучок, юбка до колен, вечно длинные ногти-когти коротко обрезаны… Куда делась яркая красотка, с которой я когда-то встречался?..
И тут взгляд мой упал на висевший на стене календарь. 2020-й год… В памяти закружились картинки очередной мозаики… Розовое платье на мне, качели, песочница, удар в висок… И это имя сейчас – Надя… Впервые после перемещения память нового человека не завладела мной сходу. Видимо, из-за того, что Костя Лазарев тоже знал этих людей.
– Папа?! Мама?!.. – признаться, ощущать себя новым человеком было не так жутко, как осознать, кто передо мной.
– Ну, слава Богу, пришла в себя, – поцеловала меня в лоб Вика.
Память молниеносно прояснялась. Вот мои мама и папа, а меня зовут Надя, мне шесть лет.
Честно говоря, возникло желание орать
