засмеялся:
– Ты попадаешь в себя, дочка.
Меня аж передёрнуло:
– Ну, тогда у меня раздвоение личности… Точнее, уже расчетверение…
– Разве? – он приподнял брови. – Вот сейчас ты моя дочь Амрит.
– Но я помню ещё троих себя!
– Помнишь – да. Но ощущаешь ты себя как Амрит?
– Пожалуй, да…
Папа изучающе с улыбкой смотрел на меня. А мне, честно говоря, подумалось, отчего он даже не спросит, как живут люди в другой стране в другом времени. Неужели ему совсем не интересно? Но он не спрашивал и ему, казалось, это совершенно безразлично. А, может, он просто сам всё знает?
– А с тобой когда-нибудь такое случалось, папа?
– Нет, – он пожал плечами и задумчиво посмотрел в окно. – Каждому своя судьба.
– А что значит «попадаю в себя»? Ведь эти люди – Костя, Маркус, Надя – они не я, не Амрит?
Он улыбнулся и посмотрел на меня как на младенца:
– Если ты сейчас наденешь жёлтое сари или голубое, то ты перестанешь быть Амрит? Тело – это всего лишь одежда, малыш.
– То есть их жизни – они мои?..
– Конечно, – он засмеялся, – мне странно, что ты не поняла этого раньше. Ты что же, думала, что завладеваешь чьим-то телом на время? А какую же из этих жизней ты в таком случае считала своей?
Я заёрзала на стуле:
– Кости…
– И почему? – карие глаза щурились от смеха.
– Потому что из его жизни начались перемещения…
– То есть первое сари, в котором ты себя помнишь – твоё, а остальные чужие? – папа откровенно смеялся.
Я тоже улыбнулась. Признаться, самое радостное в этот момент для меня было понять, что он на самом деле мой отец. И Ангелика именно моя жена, а не чья-то, а Клеменс мой сын. И все мои братья, сёстры, мамы и папы – они все моя настоящая семья.
– Но… если я вдруг вспомнила свои прошлые жизни, то как я могла туда попасть и что-то менять там?
– Менять как раз не советую, – посерьёзнел папа. – А в чём проблема туда попасть?
– Ну, как же… – его лёгкое отношение к тому, что шокировало бы любого другого, меня поражало, – ведь это время прошло, его уже нет…
– Времени не существует, – он подошёл к окну, чтобы прикрыть его. Стало душно, но зато шум улицы не мешал говорить. – Это иллюзия. Каждый миг существует здесь и сейчас, просто мы перемещаемся из одного в другой. Ведь соседняя комната не перестала существовать, если ты сидишь в этой?
– Почему же я не могу везде путешествовать как Костя или как Амрит?
– Потому что если твоя душа шагнёт в другое время, то окажется именно в том теле, в котором существует там. Перемещается душа. Способов перемещения физического тела я не знаю, – улыбнувшись, он развёл руками.
– А как я могла попасть в будущее? Ведь Надя, она…
– Опять
