нет ничего, Ильгиз. Разве ты не понимаешь, мы живем в сырых холодных развалинах и называем это нашим домом. Прячемся от короля Аргина, довольствуемся бобами, а олень – это невиданная роскошь на нашем столе. В королевстве люди живут иначе. Отец рассказывал, что, когда он был мальчишкой, он жил при дворце и ходил в нежных шелках, спал на мягкой кровати, а его стол ломился от всевозможных угощений. До тех пор, пока его отца не отравили, а его не изгнали из королевства. Люди, преданные моему деду, ушли вслед за моим отцом в надежде, что он сможет их защитить и подарить им новый дом. Он подарил, но не дворец, а сырые развалины. Почему я вечно недовольна? Потому что у нас забрали то, что принадлежит нам по праву. Мы должны жить в королевстве, и однажды так и будет. Я верну наш дом. Вот увидишь.
– Как?
– Я не знаю, но однажды это случится.
– Не знаю, мне нравится жить здесь. – Ильгиз приподнял голову и смотрел по сторонам восторженным взглядом. – Посмотри, как красиво, как зелено вокруг: трава, папоротники, река наконец, а как звонко поют птицы! А там – видишь? Смотри, как гладко падают лучи солнца. Они как будто пытаются не опалить листву и аккуратно пробираются сквозь кроны. Да и одежда – по-моему, в ней очень даже удобно, а еще она прочная, главное хорошо вымочить шкуры, чтобы кожа не воняла.
– Это потому, что ты никогда не носил шелка.
– А ты носила?
– Нет, – разочарованно ответила Эль, опустив глаза. – Ладно, идем.
– Хм, ты не носила шелка, но они тебе нравятся.
– Пойдем уже, Ильгиз, и не забудь своего зайца.
– Но он твой, я отдал его тебе.
– Обойдусь бобами. – Эль достала нож и перерезала зайцу горло. – Я думаю, он достаточно намучился.
Ильгиз посмотрел немного удивленно и сглотнул слюну, почувствовав некую хладнокровность. Эль сразу же бросила истекающую кровью тушку на противоположный берег и, поправив лук, полезла по бревну, лежащему, словно мост, от берега к берегу над неглубокой балкой.
– Ильгиз, смелее! – крикнула Эль с противоположного берега.
– Ну ладно, – вздохнул Ильгиз и, набравшись смелости, тоже полез по бревну.
– Мы могли бы вернуться тем же путем, – недовольно пробормотал Ильгиз, преодолев русло, мирно стремящееся вдаль куда-то за пределы леса.
– Слишком долго.
Их путь пролегал сквозь высокий плотно растущий папоротник, который выделял не самый приятный, приторно-едкий аромат. Ильгиз, как хороший знаток местности, шел впереди и постоянно натыкался на паутину с останками высохших букашек. Эль такое приключение несколько веселило и провоцировало на совсем не уместный, по мнению Ильгиза, смех. Но на все замечания Ильгиза Эль реагировала все тем же смехом, а Ильгиз злился еще больше. Наконец папоротник остался позади, но не паутина, которая, к счастью для Ильгиза, теперь была хорошо заметна под лучами солнца на широкой тропе, и он с легкостью мог от нее уворачиваться. Некоторые сети он сбивал палкой, которую подобрал
