мы жили в совхозе. Далеко от Фрунзе. Поближе бы, может и… Да, видно, что Богом назначено, то и будет.
– У вас здесь родственники?
– Мама, два брата. Они давно здесь.
Вернулся муж Валентины.
– Ну что ты? Не утерпел?
– Да что же! Я совсем немного.
– А парни?
– Андрей ничего, а Генка… – муж махнул рукой.
– Маринку не видел.
– Играет на улице с ребятишками.
– Ну так приведи её. Время-то уже…
Муж вздохнул и вышел.
– Он кем работал в Киргизии? – спросила Алиса.
– Николай-то? Тракторист вечный. Генка, наш старший, комбайнёр. В этом году ещё молотил. Он наша беда – пьёт… Муж тоже любит, но может остановиться. Ответственность какая-то есть. А он… Боюсь, и Андрей по его дорожке пойдёт.
Пришла Маринка:
– Ну мам! Мы так хорошо играли!
– Умываться и в постель!
Первый день с новыми соседями кончился.
Потянулись долгие дни. Первого ноября начались дожди. Странен осенний дождь в Германии: он не хлещет струями, не падает с неба дождинками; он оседает на лице, одежде, на ветках и листьях деревьев. Вроде и нет его, а кругом всё мокро.
Но Кляйны всё равно ходили гулять. Сырость придавала воздуху особую резкость, острее чувствовались запахи опавших листьев. Часа три ходили в поисках вчерашних красных дубов и клёнов. Не могли вспомнить, где свернули с дороги. Зато в самом дальнем углу лагеря увидели огромную кедровую сосну. Высоко, высоко вознесла она в небо хвойные ветки. От этих высоченных деревьев и небо казалось высоким.
– Такая маленькая территория, а вот тебе и дубы, и клёны, и берёзы, и кедр, и барбарис, и какие-то кустарники.
Вернувшись в третий дом, встретили в коридоре старшего хаусмайстера, который чаёвничал на сон грядущий с уборщицей (оказывается, это его жена). Володька спросил, специально ли для эмигрантов построен этот лагерь.
– Нет, раньше это был военный городок голландского контингента войск НАТО. Разве вы не видели ангары, где стояла их техника.
– Нет, туда мы ещё не добрались.
Наконец, пятое число. Сегодня у брата с сестрой тест. Термѝн на одиннадцать часов тридцать минут, в доме номер двадцать четыре.
Пришли заранее, но, конечно, раньше срока их не вызвали. В кабинете сидел довольно молодой чиновник с яйцеобразной лысой головой. Он профессионально улыбался, то есть холодно и очень любезно.
Завязав с Кляйнами какой-то разговор, он убедился, что они его понимают, и отвечают по делу на достаточно правильном немецком языке.
– Вы в своей анкете написали, что в Баварии живёт ваша тётя, и…
– Четыре двоюродных брата, – подсказал Володька.
– Да. Только запомните: у нас нет двоюродных братьев и сестёр, у нас есть кузены и кузины. Вы выразили желание получить
