мелькнуло слабое доверие. Гаранин вновь перебирал в памяти подробности из послужного списка Вюртемберга, любая мелочь могла сыграть на пользу, выстроить еще одну ступеньку из могильной ямы, маячившей перед Гараниным все это время.
– Вы вскрывали пакет? – наконец спросил полковник.
– Я не имел такого приказа, господин полковник. Но у меня есть устный приказ от генерала Вюртемберга, который я должен передать лично полковнику Новоселову.
Полковник нервно привстал:
– Передавайте, поручик… Этих людей можете не опасаться… Ну же! Я жду!
Гаранин выдержал паузу, показывая свою принципиальность и верность отданному начальством приказу, и, любуясь волнением Новоселова, вымолвил:
– В случае если мне удастся доставить вам пакет, то в подтверждение полученных вами сведений, содержащихся в нем, вам следует сегодня в полночь выпустить две зеленые ракеты с полуминутной паузой. От генерала Вюртемберга будет отправлен посыльный, чтобы наблюдать эти ракеты и сообщить о них генералу.
Новоселов схватил со стола карандаш и четвертушку бумаги, торопливо черкнул на ней не более пяти слов, тихо и отрывисто выговаривая:
– Митя, скачи в штаб армии, пулей! Доставь это и передай на словах все, что здесь слышал.
Гаранин, понимая важность момента, успел сказать:
– Простите поручик, я слышал, ваша фамилия Квитков. Валерий Михайлович Квитков не родственник ли вам?
Поручик замер:
– Это мой… старший брат…
– Я служил с ним недолго в одном полку.
– Некогда, поручик, предаваться ностальгии! – набросился на Гаранина полковник. – После, после! Митя – скачи!
Ошарашенный Квитков вынесся прочь, на ходу фуражкой задел откинутый полотняный край, и тот захлопнулся, окунув внутренность палатки в полутьму.
3
В этой полутьме Гаранин успел заметить, как сидевший ротмистр решительно приподнялся и хотел что-то спросить у него, но сам же себя быстро одернул и опустился снова на раскладной стул. Гаранину стало абсолютно ясно, что ротмистр не передумал задавать вопрос, а всего лишь отложил его до более удобного случая, и Гаранин запомнил это.
Полковник протянул руку:
– Итак, поручик…
– Гаранин, – напомнил тот.
У полковника оказалась мягкая рука, как у всех проведших жизнь в неге людей:
– Рад знакомству, господин Гаранин. Меня вы знаете, а это ротмистр Сабуров.
Ротмистр снова приподнялся, рука его оказалась крепкой, он жал ладонь Гаранина, словно проверяя: «А ну-ка, на самом деле ты Гаранин? За кого вы нас держите, товарищ Гаранин? Лучше сразу скажите, кто вы есть». Вслух же он говорил об ином:
– Вам, должно быть, необходимо в госпиталь? Он здесь, неподалеку, в городе. Вы позволите, господин полковник, сопроводить
