в кранах, что ничего уже в этой квартире не будет делать и самого его здесь не будет, испугала его.
– Надя, – позвал он дочь, – Надюша.
В ответ ему была тишина.
Потом дверь в комнату неожиданно открылась и на дороге появилась теща:
– Оставь ребенка в покое. Ей и без тебя хорошо.
Вася сглотнул слюну, хотел сказать, что этого не может быть, что Наде без него будет плохо так же, как и ему без нее, но посмотрел в белые от злобы глаза тещи, молча встал, взял чемодан и ушел. Навсегда.
В этом доме его ненавидели, а за что, он не знал. И никогда ему было не догадаться, что ненавидят его не за то, что он совершил, а за то, что мог совершить в будущем.
Он ушел к незамужней сестре Кате, которая жила в квартире их умерших к тому времени родителей.
А женщины отторгли его и вздохнули с облегчением. Теперь можно было не бояться возможной мачехи. Наде эта мысль внушалась исподволь. Мама сильно болеет, и если что с ней случится, то нехороший папа приведет в дом другую женщину, и эта другая женщина будет ей, Наде, мачехой. А кто такая мачеха Надя хорошо знала с самого детства, наслушалась сказок.
Люба успокоилась и всё оставшееся время, до самой своей недалекой смерти через четыре года утешала себя мыслью, что она обманула судьбу и спасла дочку от грозящей опасности.
Умерла она в полном сознании, последние три недели лежала. Не вставала с постели, знала, что умирает и что изменить ничего нельзя. Вася пытался ее навестить, но она отказалась с ним увидеться. В конце концов, дело было не только в возможной мачехе. Просто ей трудно было уйти из этой жизни в то время, как Вася в ней оставался.
Вася был на похоронах, но теща не сказала ему ни единого слова, даже не посмотрела в его сторону, и на поминки он не пошел. Остался один у могилы жены, а потом долго ходил по кладбищу. Думал о себе, о жене, о дочери.
После смерти матери дочь иногда снисходила до посещений Василия, но очень редко. Дни их душевной близости, общие воспоминания, всё это ушло в прошлое, и было живо только в памяти отца. Дочь осталась холодной и равнодушной к его попыткам сблизиться.
В одном Люба и Надежда Семеновна ошиблись. Вася прожил бобылем. У него были женщины, но лишь случайные. В памяти его жили обращенные к нему ненавидящие глаза умершей жены и отвращали его от любви и брака. Предостерегали. Тридцать лет. До самой его смерти от инфаркта в 72 года.
Пути-дороги
Люба видела маму и бабушку. Они шли вдоль поля, поле было золотистым, за полем темнели сосны. Мама шла быстро, отвернувшись от бабушки, а бабушка еле за ней поспевала.
Люба им обрадовалась, кинулась вдогонку, но они спешили, удалялись. Мать напоследок оглянулась, и Люба увидела ее темные, скорбные глаза. Люба хотела закричать, но из горла вырвался лишь тихий хрип. Мама и бабушка уменьшались, исчезали за соснами, так и не заметив бегущую за ними Любу.
