Луза всхлипнула, потом заплакала чуть громче, но вспомнила про виселицу, замолчала. Что в её душе сейчас творилось, могут знать только те кто чувствует оскорбленную женскую душу.
Тем не менее она уснула раньше. Дядя Гыба как не боролся со сном, как ни пугали его последствия исчезновения Янка, все равно, облокотившись для безопасности о стойку перил моста, захрапел. Что ему снилось в эту ночь, он никому не рассказывал. А может забыл. Потому, что проснулся он в то время, когда хотел повернуться на другой бок и свалился в воду.
Конечно, он схватился как ошпаренный, но только минуты через три смог воссоздать в своей памяти поочередно все события, вплоть до падения в воду. Тетя Луза проснулась чуть раньше и когда Дядя Гыба выбирался из канавы подумала – «Есть Бог! Это тебе за мои ноги и мою квашню».
Тем не менее положение становилось катастрофическое. Когда, после бесполезных мытарств, они вернулись домой к тете Лузе, то детей не застали. Их не было. Как корова языком слизала. И в добавок дверь была закрыта не на замок, а завязана через замочные кольца веревочкой.. Дядя Гыба воскликнул —
– Так это же та веревочка, что старичок петуха привязывал! Вот и перышко осталось петушиной масти… видишь? —
Конечно тетя Луза все видела, но терялась в догадках, потому, что не могла предположить, уже по своему умственному развитию, ни одного хода вперед. Поэтому она и в шахматы не играла. Шашки – это другое дело, там только нужно было не прозевать, чтобы не срубили шашку за фук! Доминишко – дело тоже попроще.
Зашли в дом. Пусто. Каша стояла на столе не съеденная. Но, о ужас! На столе остались крошки белого хлеба и несколько шкурок содранных с хорошей колбаски. Хотя дрянная запасная одежонка осталась. Дети исчезли в чем были одеты. Дела, твои Господи!
Дядя Гыба выбежал и побежал за дом. Там никого, только, темнела ямка, что раскопал старичок и в ней ползали два червяка не успевшие зарыться в землю. – Значит старичок был недавно – резюмировал он.
Сосед, что справа, сказал, что он ничего не видел, только слышал как целую ночь пели петухи, хотя на всем околотке петухов не было. Последнего тетка Марыся зарубила и сварила бульон своему деду, когда тот заболел… но когда это было?!
Сосед, что слева наоборот говорил, что никакого пения петуха не было. Если б кто-то пел – было бы слышно. Потому, что они почти целую ночь с кумом пили самогонку и отмечали пропажу коровы у какого-то бригадира. А тот бригадир, рассказывают – форменная скотина! – Как не отметить пропажу его коровы!? – Тем боле, что они закусывали питие – котлетами от оной коровы!
Что касается света – то в окне мерцало. Так – то загорится, то потухнет – ну как у ведьмы глаз, когда она хочет околдовать мужичка какого. Однако последний раз, как раз в то время когда должны были петь первые петух, если бы они были, свет как потух, так больше и не загорался. Ни он не видел, ни кум не видел. —
Здесь кум, показал свои гнилые зубы и сказал —
– Если
