– чем круче лабиринт, тем резвее должен быть Тесей. И дни ускоряются, начинают мелькать, мелькать… В сущности, осталось не так уж и много…
– Я как раз про это, – мягко перебил Роман. – Времени не так уж много, я стал это тоже замечать.
Зря я про Тесея, надо было про грыжи. Множество грыж, каждая размером с горошину, расположились вдоль позвоночника и отравляют жизнь, я остро нуждаюсь в санаторном лечении, мне не до ваших посылок…
– Времени мало, ты прав, – повторил Роман. – А мой отец всю жизнь собирал материалы по казачьей теме. Документы, фольклор, форму, шашки, короче, богатая коллекция…
После тщательного обследования лабиринта Тесей пришел к выводу, что Астерий был мифологическим персонажем.
– Полгода назад я продал эту коллекцию и… и решил написать книгу.
Я быстро посмотрел на Романа. Не шутит. Был танцором, решил написать книгу. Так ему и надо.
– Про казаков? – спросил я. – В принципе, тема неплохая. Насколько я знаю, про современных казаков ничего серьезного не пишут…
– Я не про казаков, я про…
Подошел официант, стал расставлять блюда с бараниной. Роман открыл на телефоне галерею и показал крупного серого кота в бельевой корзине.
– Это мой кот, – пояснил Роман. – Его зовут Кукумбер.
– Как интересно, – сказал я. – У одной моей знакомой жил точно такой же кот.
– Это мейн-кун, – пояснил Роман. – Очень хороших кровей.
Полковник Афанасий «Мейн-Кун» Кукумберов приходит в себя в теле подъесаула Искитимова, участвовавшего в Брусиловском прорыве и впавшего в кому после атаки боевых цеппелинов. У него есть одна неделя, чтобы предупредить командование о том, что Империя стоит на пороге чудовищных потрясений. Сюжет для космооперы «Берцы Империи». Я взялся за баранину.
– Я про нас хочу написать, – сказал Роман. – То есть не про нас, а про…
– Адмирала Чичагина?
Баранину в «Вердане» умеют готовить необыкновенно, лучшая в бухте, за три года ни разу не подали пересушенную или сырую, и в этот раз исключения не случилось. Маринованный лук был лишен горечи, но сохранил хрустящую структуру, сладость и кислинку. Ткемали самодельный, сварен классически, на медленном огне, из чуть недозрелых слив, в теле соуса ощущаются волокна.
– При чем здесь Чичагин? Нет, не про Чичагина. Про исчезновение.
– Исчезновение…
– Два пацана пропали.
– Да, я знаю… Мы их тогда искали в лесу, полгорода собралось.
– А Хазина укусила бешеная мышь, – напомнил Роман.
– Точно. Мышь укусила его, а в больницу меня уложили.
Посмеялись.
– И ты хочешь написать книгу про это исчезновение? – спросил я.
– Ага.
Роман отодвинул тарелку с мясом и достал вещь, которую я мгновенно узнал. Писательский блокнот. Ежедневник в бордовой коже, со скрученными нижними углами страниц, с обмятыми углами,
