мысли, девочка.
– В этом ты сам виноват! – смеюсь я.
– От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Почему мы до сих пор здесь и обсуждаем эту тему?
В смятении сажусь на пассажирское сиденье и пристегиваюсь. Мэл размещается за рулем и заводит машину. Несколько часов назад он выпил довольно много пива, но все равно выглядит трезвым. Я смотрю на дом напоследок и ловлю на себе взгляд Кэтлин. Ее глаза мокрые от слез и припухшие. Я не люблю выглядеть стервой, но и не люблю сдаваться без борьбы.
Не оглядываясь и не замечая Кэтлин, Мэл выезжает на дорогу и резко разворачивается назад, в Дублин. Наши руки соприкасаются, и я чувствую то, что не могу объяснить словами. Словно нас связывает не только плоть. Я убеждаю себя, что это чувство не значит ровным счетом ничего, что чувствую это только я, но потом убираю руку, зажав ее бедрами, и мы с Мэлом вздрагиваем, будто кто-то отключил нас от электричества.
«Гореть под твоими пальцами все равно что вернуться к жизни», – думаю я.
По пути я понимаю, о чем толковал отец Доэрти. Я – серая белка, непрошеный вредитель, который ворует у местных. Хитрая, умеющая выживать и пораженная болезнью крыса. Но злодеи – это всего лишь неверно понимаемые герои. Я узнала это в тот день, когда поняла, что заклятый враг моей матери – Глен – был героем, с которым я хотела познакомиться всю свою жизнь.
Я устраиваюсь поудобнее и, когда Мэл тянется взять меня за руку, не противлюсь, переплетая наши пальцы поверх коробки передач.
Жизнь слишком коротка, чтобы не целовать того, кого хочешь.
На полпути к Дублину я кое-что вспоминаю.
– Мэл?
– Принцесса? – отвечает он так естественно, словно мы отлично поднаторели в беседе друг с другом.
– Ты упоминал какую-то иронию, но так и не дошел до сути.
– Я? – делано-простодушно уточняет парень.
– Скажи же.
– Даже если это уже неправда?
– Тем более.
– Ну мое имя, Мэлаки, означает «ангел», но в подростковом возрасте Кэт всегда утверждала, что я дьявол, потому что однажды обязательно ее уничтожу. Уверен, в большинстве случаев она шутила. Я всегда был зачинщиком какой-нибудь проделки. Лазал по деревьям, зажигал самодельные факелы, пытался объездить корову…
Судя по его подергивающимся губам, я понимаю, что он пытается сохранить лицо, что он предчувствует готовящееся произойти бедствие.
– Но все же я чувствовал, что отчасти она искренне в это верит. Вот почему я всегда держал дистанцию. Подсознательно всегда боялся ее обидеть.
Я сжимаю его плечо.
– Ирония в том, что ангел – чей-то дьявол.
– Моя фамилия Доэрти означает «неудачник». Впрочем, мама утверждает, что ирландское везение всегда при мне.
– Так в чем ирония? – спрашиваю я.
Мэл отводит взгляд от дороги и смотрит на меня.
– Потому что отныне я
