её. Всё стало ясно через четыре года, когда в ноябре девяносто третьего в доме через дорогу от моего, в соседнем комплексе, один пацан из параллельного класса зарезал своего же одноклассника, причём тот, который зарезал – мотался, а тот, кого зарезали – нет, он был таким записным бóтаном, сидел дома, ни к какой группировке не принадлежал. Я даже представить не мог такой ситуации, при которой он мог бы довести этого отморозка до убийства. Наверное, я почему-то уверен, это был некий способ самоутверждения, как с тем голубем.
– Ну, это уже вообще жесткач какой-то, – отреагировал Саша. – Убивать-то зачем?
– Я не знаю, это лишь догадки мои, размышления. Но если даже за то, что ты с другого комплекса, могут избить и покалечить, глаз выбить, например, то невольно можно и такое предположить.
– Как вы там живёте-то?
– Да как? Нормально живём. Жили точнее, для меня уже. Я жил. Ничего – выжил. Вот даже в армию пошёл служить. У нас, конечно, пацаны призывного возраста уходили служить в армию, но в целом старшаки всегда говорили нам…
Саша прервал меня, взмахом руки указав на солдат впереди нас, которые находились внутри образованной боевыми машинами границы лагеря. Солдаты, казалось, только что закончили свои дела по размещению на новом месте, жгли костёр и пили чай из алюминиевых кружек. Видимо, это и были миномётчики. Один из них держал оружие стволом вверх, крепко прижав к спине. Скорее всего, именно он сейчас на посту. Заметив нас, он понял, что мы свои, но для вида всё-таки крикнул:
– Стой, три!
– Два! – отчеканил я и заметил своему товарищу. – Видимо, цифру три называть проще всего.
– Да, – улыбнулся Саша. – Главное, чтобы не было проблем с арифметикой. Или со слухом.
– Здорово, парни, – начал я. – Миномётчики?
– Да, а вы откуда знаете? – ответил тот, который, как я предполагал, был часовым. – А вы кто?
Узнав, что мы разведчики и в патруле, он провел нас немного дальше, туда, где образованный военной техникой периметр нашего лагеря уходил влево и показал куда-то вперёд. Только сейчас я заметил, что он немного встревожен.
– Смотрите! – сказал он и показал рукой в темноту. – Оптика есть?
– Обижаешь, – показал я на свой прицел ночного видения, а у Саши на груди висел ночной бинокль.
Мы приникли к окулярам своих оптических устройств, пытались всмотреться в окружавшую нас темноту, но не видели ничего заслуживающего внимания. Первым не выдержал Саша.
– Куда смотреть-то? – спросил он.
Миномётчик показал нам направление и мы устремили свои взоры на склон горы напротив нас. Где-то там, в темноте, исходил тонкий свет, источник которого определить с такого расстояния было невозможно.
– И что это может быть, интересно? – спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Так я откуда знаю? – искренне изумился миномётчик. –
