отслужившие по два года срочной службы и приехали новобранцы. Военная служба, наверное, никогда не была лёгкой, но на некоторых новобранцев она произвела просто ужасающее воздействие, в том числе, иногда, конечно же, и из-за неуставных отношений, и c потеплением в апреле-мае в части появились первые беглецы. Кто-то убегал из-за тяжёлых условий службы, физических нагрузок, плохого питания и вообще из-за того что оказался вне дома, а были и такие, кто за всю жизнь до армии никуда не выезжал и вдруг оказался в условиях агрессивного воздействия на себя. Но для полковника Баранова причина была одна – неуставные отношения. Однажды, уже в июне, на таком же точно общебригадном построении он произнёс очень гневную речь командирам, а также и тем, кто считал себя старослужащим. Он кричал: «Как вы смеете так обращаться с вновь прибывшими, что они бегут от вас? Вы, срочники, отслужившие по полтора-два года, называете себя «дедами»??? Вы совсем обалдели??? Я служу уже двадцать пять лет, я здесь дед! Понятно?». Не знаю точно, сразу ли после этого, но побеги военнослужащих практически сошли на нет.
А сейчас на лице полковника Баранова присутствует гримаса необыкновенной злости от вынужденной задержки. Честно говоря, я его не видел ни когда мы ехали в поезде, ни в Каспийске, даже не знаю, где он к нам присоединился.
Селение располагалось в среднегорье, в живописнейшем месте. Через центр села пробегает горная река, следуя за которой, можно повернуть влево за гору и увидеть потрясающий воображение пейзаж с двумя рядами горных цепей, посреди которых и находится селение. Далее по обоим берегам реки располагаются дома. Я обратил внимание на огромные массивные строения сельчан, сложенные из камня. Возможно этим домам уже несколько сотен лет, сейчас люди уже не строят дома из таких огромных валунов. Заборы у многих домов также были выложены из естественных природных камней, придававших этим домам некую монументальность, вечность. Кажется, что такие дома простоят ещё хоть тысячу лет, если сам человек их не разрушит.
Сельские мальчишки лет от восьми до двенадцати залезли на наши боевые машины, хотя им никто не разрешал, а они, собственно, и не хотели его спрашивать. Мне было немного неуютно, потому что я не знал, как себя вести с ними и куда деть автомат, чтобы ненароком кого-нибудь из них не задеть. Но ребята не наглели, сами начали общение и задали тему для разговора – оружие и военная техника – что же ещё! И если о боевой машине они спрашивали, что это за «танк», далеко ли стреляет, то об автоматах они знали всё. Нас поразило то, что один мальчик лет двенадцати рассказывал другим, помоложе, устройство автомата и знал даже, как откручивать дульный тормоз-компенсатор от ствола, что, мол, нужно сначала нажать на кнопку с пружиной, а уже потом, в правую, а не в левую сторону скручивать сам тормоз-компенсатор. Это было удивительно, потому что многие из нас, в том числе и я, впервые взяли боевой автомат в руки только в армии, а здесь двенадцатилетний мальчишка знал практически
