он бил ему по ушам, не давая вычленить говорящего и, тем более, сосредоточиться на его словах.
Буквально через месяц после начала учебы показались на горизонте первые тучи проблем. Начинается всё с тетрадок, буквально затянутых красночернильной паутиной учительской ручки. Виолетта Максимовна пишет красными чернилами – вот здесь не отступил две клеточки, а вот здесь – три, а вот здесь… Я честно пытаюсь разрулить проблему, в которой не вижу ничего криминального, и решаю с учительницей поговорить.
– Виолетта Максимовна, – робко начинаю я, – но он же сделал задачу…
– Но записал её не по ПРАВИЛАМ, – она смотрит на меня, как на грамматическую ошибку в диктанте. – Мы не должны отступать от требований стандарта! Если все тут будут свои правила устанавливать, то…
Что произойдет, она всё-таки не говорит, но театрально закатывает глаза, показывая всем своим видом, что при этой катастрофе ей лучше не присутствовать.
Пытка красными чернилами продолжается. Каждая работа, выполненная сыном с нарушением стандарта, тщательным образом переписывается с «правильным» оформлением прямо поверх его каракулей. Видеть это так же больно, как если бы прямо перед тобой препарировали живое существо. Тетрадки Тима словно истекают своей красночернильной кровью и молят о пощаде.
Я не выдерживаю.
– Тим, тебе что, сложно эти несчастные клеточки отсчитать? – мне уже непросто себя сдерживать. – Ты что, до трёх считать не умеешь?!
Сын поднимает на меня честный незамутнённый взгляд абсолютно уверенного в своей правоте человека и произносит:
– А зачем?
Я окончательно теряю терпение.
– Да потому что так положено! По правилам!
– А… Ну мама, как же ты не понимаешь?! Я и сделал всё по правилам. Ответ-то у задачи правильный!
Я понимаю. Я понимаю только одно – сейчас у меня взорвётся мозг. Я срываюсь на крик.
– Ты что, издеваешься?! Немедленно пиши так, как положено!
Тим съёживается и вжимает голову в плечи.
Вмешивается муж.
– В таком состоянии он вообще ничего не напишет! Что ты на него орёшь!?
– Если ты такой умный, – меня уже «несёт» по ухабам, – садись с ним рядом и решай эти дурацкие задачи. А я пошла, погуляю! И посмотрю, что вы тут без меня нарешаете и как это все запишете!
Я хлопаю дверью и выскакиваю на улицу. Холодный воздух слегка остужает разгорячённую голову, мозги перестают кипеть. Я бреду по тёмной осенней улице и думаю: что я делаю не так? Что мой сын делает не так? Что мы все не так делаем?
Ответ на свой вопрос я получаю совсем скоро, буквально через неделю, когда прихожу за Тимом в школу. Виолетта Максимовна подходит ко мне и с весьма суровым видом предлагает зайти к ней в класс «на пять
