камни… Смотрите! – Он указал на валун, с которого Фергюсон только что поднялся.
Камень был невысокий, серый, округлый, и по всей его поверхности, словно вены, извивались темно-красные линии. Прямо на глазах у людей он, освободившись от тяжести Фергюсона, медленно накренился в сторону, и «вены» начали пульсировать глубоким, темно-красным цветом. Камень едва заметно дышал.
Сэмпсон стиснул плечо Парри:
– Радий.
– Я не пойду!
Флегматичное лицо Сэмпсона омрачилось.
– Нужно держаться вместе. И лучше вчетвером, чем втроем.
– Отпусти меня! – дернулся Парри.
Сэмпсон не шелохнулся.
– Ты долго командовал, а я подчинялся. Пусть так будет и дальше, только возьми себя в руки. Нам нужен радий.
Парри освободился от его хватки:
– Дурак! Просто ты слишком тупой, чтобы понимать, что тут творится. Землетрясение… Ха! Да я буду счастлив, если сумею выбраться отсюда живым!
– Делайте что хотите, – сказал Кейнс. – А я иду за девушкой.
Сэмпсон стоял, не сводя тяжелого взгляда с Парри.
Через некоторое время Парри сник и покорно побрел за Кейнсом.
– А ты, Фергюсон? – спросил Сэмпсон. – Что, у тебя тоже полно мыслей в голове?
– Мыслей хватает. Но твоя нравится больше всех. Четверо лучше, чем трое. Нужно держаться вместе, так безопаснее.
– Тогда вперед.
Они настороженно шли сквозь шепчущие джунгли, вокруг витал сладкий запах жимолости.
– Знаете, – заговорил Кейнс, – похоже, я ошибся насчет здешних мутаций. Вы видели удивительную смесь животного с растением и растения с камнем. Я считал это результатом случайных изменений. Однако теперь мне кажется, что тут проглядывает какой-то умысел. Не исключено, что Джеклин действовал с определенной целью. Может, мы найдем объяснение в пещере, в его лаборатории. – (Фергюсон проворчал что-то невразумительное.) – Синтез, понимаете? Попытка объединить растения, млекопитающих и камни в некую неразделимую общность. Если Джеклин преуспел в этом, можно лишь гадать, какой получился результат.
– Но зачем? – спросил Фергюсон. – Он что, с ума сошел? В подобном эксперименте нет никакого смысла.
– Ну почему же? Вот вам хотя бы один резон: прекращение военных действий. Вы отдаете себе отчет в том, что жизнь на нашей планете – это вечная война: зверей с людьми, людей с лесами, растений со скалами? Нет… нет никакой системы. Все разобщено. Снежный обвал может стереть с лица земли целую деревню, и один человек способен взорвать гору. Корни дробят скалу. Однако, если растения, животные и минералы тесно взаимосвязаны, подумайте, что это может означать.
– Мир? – В голосе Фергюсона прозвучала ирония. – Что-то непохоже, что белка с хвостом из папоротника курила трубку мира со змееподобной лианой, которая задушила ее. И как насчет Гроота?
Ученый мрачно закивал, признавая весомость аргумента.
– Я не
