её семейства.
– Да, – шепчет безропотно.
– Соберись, окей? Нам, главное, быть сейчас осторожными. Невидимками, смекаешь?
– Угу, —хмыкает курносым носиком.
– Ну и хорошо. – Вальяжно потянувшись, встаю со стула. – Я куплю нам поесть и попить. Будешь коктейль или буррито?
– Начос, – пищит неуверенно.
Ну слава господу, брат. Вроде как она в норме. Санта Мария!
Глава 8
«Я хозяин своей каши, поэтому могу её хоть пальцем размешивать».
Мексиканская пословица.
Лира откусила кусочек начос, а теперь в задумчивости окунает оставшуюся часть кукурузного треугольника в соус. Туда-сюда, туда-сюда – макает. Она этим раздражает! Хлопнуть текилы, что ли?
– Адриан Дельгадо. Так ты-ы, – тянет она в туманных раздумьях. – Ты-ы…
– Мексиканец? – ухмыляюсь напоказ, втайне радуясь, что день принцессы полон «приятных» сюрпризов и открытий. – Да, я, как вы говорите, латинос. И что?
– Теперь ясно, – она цокает языком.
Так, я не спал очень долго. Я выпил две чашки самого крепкого кофе и теперь на взводе. А она, эта стерва, на что-то там намекает. «Теперь ясно».
– Что тебе «ясно»? – передразниваю ее эту фразочку.
– Почему ты посмуглее, так сказать… – подбирает слова эта благовоспитанная особа голубых кровей, черт бы ее побрал!
– На юге Италии люди тоже «посмуглее», мисс Белоснежка, что с того? – зачем-то продолжаю вести бессмысленный диалог.
Хрен знает, так ли это или нет, про более смуглых южан, ведь в Италии я не бывал. И ни в жизнь не собираюсь посещать родину гребаных Рагацци.
– Нет, ты не похож на сицилийца или неаполитанца. Думала, ты албанец, босниец…
Санта Мария! С чего она сделала такие выводы? Ах, коне-ечно! За все годы она ведь ни разу не соизволила поинтересоваться, кто ты такой, да, Адриан?
– Это почему не похож? – сглатываю ком обиды, припомнив унижения и высокомерие наглой итало-американской стервы.
– Ну-у-у, не слышала, чтобы на Семью работали «латиносы», как ты говоришь. Почему отец выбрал тебя?
– Я отлично владею мачете, – едко шучу, желая напустить побольше ужаса в её тупую голову.
Вру, конечно, в работе я куда ловчее управляюсь с тесаком и привычной, классической в подобных делах бейсбольной битой.
– Боже! – вздрагивает она, поежившись. – Багажник, палец в пакете, бр-р-р. Так и стоит перед глазами.
– Забей на это, – откусываю буррито.
Чавкая, продолжаю:
– Не собираюсь я резать тебя на части. Ты мне нужна, – запинаюсь от довольно двусмысленного словосочетания.
«Ты мне нужна» – звучит как дурацкое романтическое признание. Девчонка приподнимает брови.
– Нужна? – переспрашивает.
– А ты что, думала, я спасаю твою задницу из благородных побуждений? – режу правду-матку, чтоб
