смягчаю тон, хотя внутри всё клокочет от раздражения. – Волосы отрастут. Ну, лет через пять…
– Божечки! – от отчаяния девчонка закрывает лицо руками.
Да блин! Зачем я ляпнул про «пять лет»? Для капризной тупицы это целый срок, нет, целая, мать его, жизнь…
– Ладно-ладно, не через пять. Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа, – пытаюсь быть убедительным, вспомнив, что бабы любят комплиментики о всяких там новых имиджах и перевоплощениях.
Девчонка на мгновение затихает, явно взвешивая мои слова и наконец убирает руки. Ну слава Деве Марии! Вроде она более-менее в норме, уже не такая взвинченная.
– Тогда давай ты, – кивает на ножницы.
Чего-о-о? Не она, а я должен исполнить план?
– Что? Нет уж! – даже голос срывается от ее неожиданной просьбы.
Довольно решительный вид у этой слабой, какой-то хрупкой девчонки. Она спокойна и хладнокровна.
– Я серьезно, Круз, давай, режь. У тебя ровнее выйдет. – На сей раз она пытается быть максимально убедительной.
Блин, она ведь права, Адриан, чувак?!
Так, ладно, уговорила-таки, черт. Выхожу из тачки. Поодаль – ярко освещенная часть парковки, где скопилось много машин. А тут – тень от ангара большим мрачным прямоугольником падает на пятачок на отшибе. Здесь я и планирую бросить арендованную тачку.
Народу прибыло на вечерние и ночные вылеты немало. Отлично. Больше шансов затеряться в толпе людей, снующих по терминалу. Я открываю заднюю дверь со стороны девчонки, что сидит с очень сосредоточенным серьезным видом, несмотря на то, что решение наполовину укоротить волосы явно далось ей с мучениями.
– Ну-ка, подвинься, – повелительно-надменным жестом заставляю ее подвинуть маленькую задницу.
Мда, Адриан, еще вчера она сидела в Гвидо в сексуальном золотом платье с глубоким вырезом, увешанная дорогущими цацками. С надменной, скучающей миной. Ты был для нее жалким червем, который должен пахать, делая чертов сыр элитным угощением для толстосумов. Теперь же она просто заплаканная жалкая девчонка…
Растерянная, без возможности даже воспользоваться кредитками. По ним нас могут отследить. Бросаю на нее очень короткий взгляд, чтобы не выдавать легкого интереса. На ней простая серая футболка, джинсы, беговые кроссовки. Совершенно обычная, неприметная особь женского пола. Неа, нет у меня к ней никакого интереса. Точка!
– Повернись, – снова коротко и сухо командую.
Она послушно, безропотно выполняет приказ. Блин, я чувствую замешательство. Сколько отрезать-то? Реально половину или оттяпать больше ради вендетты (конспирации)? Черт, ни разу не проделывал подобного. Ладно, фух, выдохнул! Подношу ножницы к волосам и немного примеряюсь.
– Столько? – бурчу, не желая, чтобы она заподозрила меня в нерешительности.
– Режь короче, – тихонько произносит с тяжелым вздохом.
Да уж, а она более решительная, чем ты, брат?
– Точно? –
