Аравии, запираясь в комнате и просматривая по ютубу сериалы и клипы. Как часто бывает с внешне правильными подростками, в душе Муса обожает рэп, афроамериканскую культуру и ее развязно-брутальный стиль. В его речи проскальзывает сленг, dunno48 и nope49, я часто не понимаю паренька, а сама говорю медленно, обдумывая фразу. Поддерживать с Мусой беседу стоит мне труда.
Джамиля пришла в класс тихо, молчаливо заняла крайнее место в последнем ряду. Она была с головы до ног закутана в абайю – темное платье свободного покроя, через которое абсолютно не видно фигуру. На голове темный платок, под которым спрятаны волосы. Увидев девушку, я схватила учебники и пересела со своего первого ряда к ней на последний.
– Hi.
– Hi… – Джамиля говорила едва слышно, стесняясь и отворачиваясь. Украдкой осмотрев меня, спросила: – Ты мусульманка?
– Нет…
– Тогда почему ты носишь платок?
– Стесняюсь… Тут одни парни… – прошептала я. – Они смотрят, мне неловко…
– Да, мальчишки тут бесстыжие, shameless50, – подтвердила Джамиля.
Мы посмотрели друг на друга с симпатией. Тичер Лала, увидев нас вместе, чуть заметно улыбнулась.
Помимо Джамили и Мусы, которые учились еще до того, как я пришла в класс, к нашей группе присоединились новички, муж и жена, персы Мирза и Ясмин. Иранская пара была гораздо старше всех остальных: Мирзе около тридцати пяти – тридцати семи, Ясмин на пару лет помладше. Мирза был высоким крепким мужчиной с широкими плечами и прямыми волосами, крашенный в блондина, громкоголосый, уверенный в себе, общительный. Ясмин терялась на его фоне: полноватая модная женщина в укороченных лосинах, накрашенная, она была эффектной, но малоразговорчивой. Когда ей задавали вопрос на уроке, она неизменно сводила ответ к восхвалению мужа. Мирза занимался архитектурой, Ясмин – дизайном, оба мечтали перебраться в Австралию и для этого учили язык.
Основную массу учеников Мухаммед аль-Карим и Кемаль набирали из Саудовской Аравии, Ирака и Йемена по знакомству, через родителей или родственников. Студенты приезжали парами или группами, в Гоа им помогали найти жилье, арендовать байки и следили, чтобы школьники хотя бы изредка являлись в классы – иначе с вопросами об успеваемости отпрысков родители приходили к основателям института. За систематический прогул можно было лишиться визы и быть отправленным домой, но в целом на шалости молодежи руководство института смотрело сквозь пальцы, стараясь не доводить до серьезных разбирательств: чем больше студентов в школе, тем выше доход. Разборками с полицией в случае аварии или неподобающего поведения тоже занимались руководители Englaterra. Случайных студентов вроде меня или Мирзы с Ясмин можно было пересчитать по пальцам, и, как меньшинство, мы приняли общие правила поведения в институте. Они были просты: плати полностью,
Don’t know (англ.) – не знаю.
Нет, неа (англ.).
Бесстыжий, лишенный стыда (англ.).
