сделала общий заказ на нас всех – гарлик наан (лепешка, политая маслом и обсыпанная жареным рубленым чесноком), дал и палак панир – белый сыр панир в шпинатном соусе. Блюда принесли в чеканной посуде, блестящей так, что не отличить от серебряной. В качестве «комплимента» каждому гостю подали нарезанный сладкий лук, лайм и два острых соуса. Порция риса, поставленная в центр, походила на небольшую гору, мы разделили ее на троих и приступили к трапезе.
Индусы, как и арабы, традиционно едят руками – накладывают в тарелку рис, поливают соусом или карри, перемешивают пальцами и слегка прижимают, а получившийся кусочек смеси отправляют в рот. Рати ловко орудовала кусочками лепешки и безудержно болтала, а Джамиля ей вторила. В компании девушек она совершенно расслабилась, стала говорить громче и даже смеяться. Улыбка освещала ее выразительное лицо с ровными бровями и темными глазами. В дружественной обстановке я тоже подуспокоилась, перестала переживать, что не все понимаю в их беседе, и взялась за еду.
Поначалу мне было странно и неприятно есть руками, но я привыкла необыкновенно быстро и начала находить в этом удовольствие. Рубленые кусочки овощей, рис, мясо удобно брать пальцами, и это дает ни с чем не сравнимое ощущение контакта с пищей и собственным телом. Кончики пальцев оценивают консистенцию, температуру, ты вовремя остудишь кушанье и никогда не обожжешь рот, не травмируешь его металлом вилки. Из-за того, что некоторое время уходит на то, чтобы отодвинуть в сторону немного еды, затем спрессовать ее и поднести к губам, люди едят медленнее, спокойнее, лучше насыщаются. Трапеза – целый ритуал, который редко проводят второпях, и едят, как правило, группой. Для этого приспособлено все: огромные порции, рассчитанные на то, что их придется делить на несколько человек; подносы, на которых вносят еду и ставят в центр стола; множество пиал, мисочек и чашечек – в них откладывают понемногу и передают между друг другом. Есть руками – это вполне гигиенично, вопреки расхожему мифу. В зале любого, даже самого низкосортного кафе есть раковина, в которой перед едой моют руки, а после нее – споласкивают лицо, руки и рот, удаляя из ротовой полости остатки пищи. В дорогих заведениях это еще и красиво обставлено – нам в конце ланча принесли чаши с водой для омовения, в которой плавали лепестки роз, и, чтобы вытереться, свежие хлопковые салфетки.
После еды Рати вернулась в школу. Джамиля и Султан категорично отвергли мою попытку ехать на басе (Как можно! Благовоспитанной девушке!), и Султан повез меня домой на байке, оставив сестру погодить в холле школы. У арабов было не принято оставлять знакомую женщину одну, и я начала потихоньку к этому привыкать.
С Мусой на той же неделе мы пошли в кафе. Трогательно курчавый, нескладный, как жеребенок, с рюкзаком на спине, он был так мил, что, глядя на него, руки опускались. Ему не мог отказать никто и ни в чем. В кофейне «Coffe Spot» нас встретили
