style="font-size:15px;"> Я сомневался, что охотники найдутся, да и сержант явно был уверен, что задал риторический вопрос. Но с левого фланга, где стояли самые низкорослые, вышел парень и приблизился к Зиму. Тот оглядел нахала с головы до ног:
– Только один? Или выберешь напарника?
– Один, сэр.
– Как скажешь. Фамилия?
– Судзуми, сэр.
У сержанта округлились глаза.
– Полковнику Судзуми не родственник?
– Имею честь быть его сыном, сэр.
– Вот даже как? Ну хорошо… Черный пояс?
– Нет, сэр. Еще нет.
– Рад, что ты это признаешь. Ладно, Судзуми, будем играть по правилам соревнований или вызвать «скорую»?
– Как вам угодно, сэр. Но если мне позволено высказать мнение: благоразумнее было бы соблюдать правила соревнований.
– Интересно, как ты себе это представляешь? А впрочем, будь по-твоему.
Зим избавился от своего жезла власти, а затем – ничего себе! – поединщики попятились, стали лицом друг к другу и поклонились.
И вот они кружат в полуприседе, делая осторожные выпады, – ни дать ни взять бойцовые петухи.
Внезапно сблизились – и малыш лежит, а сержант летит через него кувырком. Но за этим не последовал глухой парализующий удар оземь. Зим перекатился и оказался на ногах одновременно с Судзуми, лицом к нему.
– Банзай! – воскликнул Зим и ухмыльнулся.
– Аригато, – с улыбкой поблагодарил Судзуми.
После кратчайшей паузы они схватились. Я ждал, что сержант опять полетит, но этого не произошло. Зим ужом проскользнул сквозь оборону противника. Замельтешили руки и ноги, а когда движения замедлились, я увидел, что сержант заталкивает левую ступню Судзуми в его правое ухо.
Курсант захлопал по земле ладонью, и Зим сразу его отпустил.
Они поклонились.
– Повторим, сэр?
– Извини. Нас ждет работа. Как-нибудь в другой раз. Потехи ради… и ради чести. Наверное, я должен был предупредить: меня тренировал твой уважаемый отец.
– Я уже догадался, сэр. В любое время к вашим услугам.
Зим с силой хлопнул его по плечу:
– В строй, солдат. Равняйсь!
Потом мы двадцать минут разминались, и я обливался потом с той же силой, с какой раньше дрожал от холода. Сержант Зим выполнял упражнения наравне с нами да еще вел счет; однако я не заметил у него ни затрудненного дыхания, ни других признаков усталости. С тех пор он не занимался с ротой физподготовкой, и ни разу мы его не видели в лагере до завтрака – как говорится, ранг дает свои привилегии. Но в то первое утро он выжал из нас все соки и погнал трусцой в столовую, покрикивая: «Живей, живей! Галопом! Не растягиваться!»
В лагере имени Артура Карри мы передвигались только бегом. Кем был этот Карри, я так и не узнал – наверное, знаменитым легкоатлетом.
Брекинридж
