style="font-size:15px;"> Сначала ветер донес до нас запахи дыма, еды и скота, а вскоре впереди показались островерхие силуэты степных жилищ, и послышались бесчисленные звуки, свойственные всякой деревне. Мне было невыносимо видеть все вокруг в образе пятен, и, когда мы подъехали ближе, я сделал то, чего, пожалуй, делать не стоило, но слишком уж хотелось: сомкнул ресницы, вдохнул поглубже и вышел из тела, оказавшись у самого себя за спиной. Тотчас же мир обрел яркость и четкость.
Распахнув незримые глаза во всю ширь, я восторженно взирал на степь и пару десятков небольших круглых шатров с узорами на кожаных стенах. Перед шатрами курились костры, устремляя в небо струи дыма. По становищу ходили женщины с темными косами и бегали дети, похожие на стайки воронят. Я разглядел, что наши мрачные спутники бритоголовы, но тоже имеют тонкие косицы, заплетенные у висков перед ушами. Они были одеты в штаны и безрукавки из кожи, выкрашенной в угольно-черный цвет, а на боку у каждого висело по длинной кривой сабле да еще по паре устрашающего вида кинжалов. Эти парни и правда выглядели ненамного старше меня самого, но казались опытными воинами. Я невольно повел плечами: не хотелось бы мне увидеть, как они пускают в ход свое оружие, особенно тот, что повыше и пошире в плечах. Фарр-то наверняка успеет отразить нападение, а вот про меня тайкуры все верно поняли – никакой я не боец. Тогда, в доме у Таронских гор, я ввязался в драку, скорее от безысходности, чем от ума. И там совсем иначе ощущал пространство, хоть и не видел ничего: в старом доме даже стены помогали – я по слуху определял каждый шаг и каждое движение. Здесь же звуков было слишком много.
Я вздохнул и вернул свое сознание обратно в тело, а спустя пару минут бритоголовые остановились вблизи одной из палаток – самой дальней, стоящей на отшибе от остальных. Возле нее тоже горел костер, а у костра сидел человек. Когда головорезы заговорили, он ответил им, и я понял по надтреснутому голосу, что это старуха. Ни слова не разумея на языке дикарей, я догадался: она вовсе не рада незваным гостям и не ждет никакой помощи.
Какое-то время парни, спешившись, спорили со старухой и пытались доказать ей, что не зря притащили чужаков в деревню. Вернее, попросту отбивались от ее гневных реплик и тыкали в меня пальцами. В конце концов старуха встала, ухватила из костра тлеющее полено и пообещала подпалить им первого, кто сделает шаг в сторону ее шатра. Клянусь, я понял это еще прежде, чем Фарр тихо шепнул мне, о чем идет речь.
– Похоже, нам тут не очень рады, – сказал я ему с усмешкой.
– Похоже, – хмыкнул Высочество.
Я чувствовал его смятение и желание убраться подальше, но вдруг из шатра раздался глухой, еле слышный голос. Я замер, услышав его, Фарр тоже, а старуха ворчливо каркнула что-то нашим провожатым, и старший из них сразу обернулся к нам.
– Вы. Слезайте оба. Тхоро Агхи желает вас видеть.
Внутри шатра было сумрачно, пахло травами и болезнью. Многие из этих трав я мог бы назвать без труда, иные были мне неизвестны,
