Если не кормить, он зачахнет».
Юноши долго не решались, подкармливая костер, но тут один из них произнес:
– Слушай, а мы не пойдем далеко, и отсутствовать будем недолго. Давай накидаем веток огню, пусть ест, сколько хочет. Того, что мы натаскали, ему хватит надолго. Пока он гореть будет, а гореть он будет долго, это точно, мы настреляем мелкой птицы.
Второй согласился.
Юноши принесли еще дров. Много веток побросали в костер, и пламя взвилось в небеса. Жарко стало вокруг. Рыже-огненный хищник завыл, зашипел и заклокотал от удовольствия. Он почувствовал силу, и в огненном танце можно было прочесть слова благодарности.
– Вот видишь! А ты сомневался! – убедил первый. – Смотри, как разгорелся! А он еще долго так будет полыхать. И не успеет съесть все ветки, как мы вернемся.
Юноши взяли луки и отправились на охоту.
Как долго они были на охоте, не известно. Азарт лишил их чувства времени. Вернулись молодые добытчики, а костер потух. Лишь теплые угли остались. «Неужели, – испугались юноши, – мы много времени отсутствовали? Значит, придет племя после тяжелой охоты к потухшему очагу. Что скажут старейшины?» Они сокрушились, отчаяние ледяной волной коснулось душ. Они не были посвящены в тайну огня. Не исполнился их срок, поэтому и не обладали юноши камнями, высекающие искры, а иначе бы смогли развести костер заново. Наука не хитрая, лишь прояви терпение. Можно и трением сухого дерева о дерево это сделать, да только времени мало осталось. Юноши поняли, они не успеют. Судя по положению солнца, вот-вот вернутся соплеменники.
Когда они пришли и увидели остывшие угли, поняли, что случилось и помрачнели. Стали совещаться, как поступить с юношами. Племя вернулось с охоты уставшее, но довольное. Им удалось добыть крупного зверя. Никто не проявлял злобы, но решение было непреклонным. В один голос они заявили: «Быть им изгнанниками, и пусть боги решают их судьбу. Знали же они, что не посвящены в огненные тайны, так почему не досмотрели за костром? Не прошли они испытания. Изгнать». Старейшины тоже сразу согласились с приговором, но один из них, печально и с укором смотря на юношей, сказал:
– Суждения ваши справедливы, братья. Они виновны, и вина их очевидна и не требует доказательств. Мы изгоним юношей, недосмотревших за костром, но даже боги бывают милосердны. Я хочу, чтобы мы были подобны богам.
– Не предлагаешь ли ты помиловать и оставить их? – удивилось племя.
– Вовсе нет. Но они погибнут в первый день изгнания. Опыт у них небольшой. Юноши уйдут. Так и быть. Сего не миновать, но вместе с ними уйду и я. Голос сердца мне так говорит. Когда же я их обучу всему, что знаю, то вернусь. Ведь я прав? Что они видели за свою жизнь? Боюсь, недолго они протянут без мудрого слова.
– Мы-то не возражаем, – сказало племя. – Но подумал ли ты о нас? С нами останутся еще старейшины, да, конечно, но и твой опыт ценен. Нам бы не хотелось терять тебя надолго.
– Чего вы боитесь? Я же вернусь.
И племя,
