Известное дело, кто в милиции работает – оборотни в погонах…
С тем и отпустили свидетеля, погрузившись в глубокую пучину непонимания.
– Какая мафия, какие оборотни, какой дракон? – досадовал Матузков.
Домовой дёргал ошмётки бороды и с невыразимой печалью смотрел на Старшого. Тот барабанил пальцами по столу. Нервная мышь грызла карандаш.
– А ведь Плотников и вправду стажёром к нам устраивался, я у Берёзкина узнал. Аж два дня проработал, пока его не…– протянул Матузков, не переставая барабанить по столу.
– Оборотня изловить нам будет непросто, – подтвердил Борода.
– Ты их можешь почуять? – с надеждой спросил Матузков, и домовой покачал головой.
– Токмо пакости мелкие могу делать, а силушку мою инквизиция отрубила.
– Разве бывают оборотни в виде драконов? – удивилась Степанида.
– Кто их знает, – протянул Борода и тут же вскинулся, – а разве не ты драконьи крылья видала агроменные. Ну, тогда над хутором? В тот злополучный день.
Мышь кивнула, а Матузков прищурился.
– А вот это уже интересно.
Мышь рассказала то, что и раньше Бороде. Видела она не крылья, а тёмную тень на земле от них. Вверх голову поднять боялась, побежала прочь от избы позвать на подмогу домового. Проку от её слов было немного.
– А мои показания будут в протоколе?
От любопытства мышь вытаращила глаза и умильно сложила лапки, но Матузков её разочаровал.
– Не положено. Ты же в моём подчинении числишься, на оперативной работе.
Это пояснение Степаниде очень понравилось. От него не пахло дискриминацией, ведь Матузков подчеркнул её особый статус в отделе.
– Меня лучше допроси, – хмуро сказал домовой, – тебе расскажу то, что мне Тухлый сообчил. Про милицейскую машину, белую, с синей полосой на боку. Видел он её аккурат перед тем, как спалили мою избу.
Матузков покачал лохматой головой: «Ой, беда». Его рыжие нестриженые космы торчали над ушами, и Степанида подумала, что так бы выглядел старшина домовых, если бы он существовал на самом деле.
– Своих ментов тоже будешь допрашивать, али как? – без всякого ехидства спросил Борода и получил ответ.
– Никуда не денешься. Служба службой, а табачок врозь.
Весь день до вечера в кабинет Матузкова приходили лейтенанты, прапорщики и старшины. У Степаниды в глазах замелькало от милицейских мундиров, а все лица – весёлые или суровые, непонимающие или хитрые, слились в одно простодушное лицо участкового Будкина. Матузков сначала от руки заполнял бланки протоколов допроса, но потом быстро понял, что показания в них будут одинаковые: «Не знаю, не был». Он включил компьютер и стал шустро печатать тремя пальцами. Работа пошла быстрее, но мигнул электрический свет и погас. В отделе стало темно. Матузков не успел распечатать на принтере все файлы.
