оставаться на опушке и следить за мной не смыкая глаз. Я, в свою очередь, пообещала слушаться и вообще примерно себя вести. Мы дошли до Леса, няня удобно устроилась под деревом и затянула длинную тягучую песню, которых она знала бесконечно много. Я бродила вокруг и собирала в корзинку шишки для растопки, всем своим видом выражая покорность и желание следовать обещанию.
А потом произошло то, чего и следовало ожидать: няню, уже немолодую тетушку, разморило на позднелетнем солнышке, и она задремала. Она могла проспать и до полудня, но скорее всего, столько времени у меня нет, и терять его явно не стоило. Я поставила корзинку на землю и со всех ног понеслась к тому месту, где вчера видела Грыя.
И никого не нашла. Нет, я не могла ошибиться – вот тут он сидел, а вот и капкан, из которого мы вчера высвобождали его ногу.
– Грый! – на всякий случай позвала я, но в ответ услышала только шелест листвы. Прикусив от огорчения губу, я решила хотя бы убрать капкан, чтобы больше никто в него не попал – ни зверь, ни лесной дух. Неподалеку нашлась подходящая ямка, вот только веревка, которой железная смерть была привязана к дереву, мне никак не поддавалась. Я сопела и пыхтела, пытаясь развязать крепкий узел, пока не услышала за спиной звонкий голос:
– Цветик, ты что здесь делаешь?
– Хочу веревку развязать, – буркнула я и осознала, с кем разговариваю. – Грый! А я тебя не нашла и расстроилась.
– Я же сказал, что сам тебя найду, – наставительно проговорил лесной дух. – Отойди-ка…
Он положил на неподдающийся узел коричневую шершавую руку. Веревка задрожала, задергалась, и узел развязался сам собой.
– Ой! – восхищенно выдохнула я. – А как у тебя получилось?
– Веревка когда-то росла, – рассмеялся Грый. – А все, что растет, в лесу или поле, подвластно лесным духам.
– Я тоже так хочу, – вздохнула я, вспоминая, как путается у меня в руках пряжа и нитка никак не вдевается в иголку.
– Ты еще и не так сможешь, – загадочно протянул Грый. – А зачем тебе капкан?
– Спрятать хочу, чтобы никто больше не попался. Поможешь мне?
Вдвоем мы сбросили капкан в ямку и присыпали его землей и листьями, чтобы никто не нашел. Грый отряхнул руки.
– Ну что, идем к лешему?
– Нет, – расстроилась я. – Там няня… она проснется скоро.
– Не должна бы… – задумался Грый. – Но у нас еще будет сколько угодно времени, чтобы побродить по лесу.
– Правда? – обрадовалась я. – Я так люблю Лес!
– Правда, – усмехнулся лесной дух. – Беги к своей няне. После зимы тебя будут отпускать в Лес одну, тогда и познакомишься с лешим.
Я успела как раз вовремя. Няня только протирала глаза, а на полянке стояла корзинка, полностью заполненная шишками.
– Вот умница, Златочка, – рассыпалась в похвалах тетушка. – Мама будет тобой довольна и скажет – какая большая девочка у нее выросла.
