на сарафане, покрасневшие глаза, грязь на лице! Ты похожа на бродяжку, а не на дочь князя!
Мама распекала меня с такой яростью, что на шум пришел отец.
– Что такое, Ясна!
– Что такое? – напустилась она на него. – Посмотри на свою дочь! Это все результат твоего воспитания и потворства ее капризам! И не надо говорить мне об обете! Это все глупости! Бабкины сказки!
– Злата, в чем дело? – сурово посмотрел на меня отец.
– Я только пытаюсь сказать маме, что не хочу выходить замуж… – Мама набрала воздуха в грудь, но отец жестом заставил ее промолчать и дать мне закончить, -… за первого попавшегося. Он может оказаться кривым, хилым или хромым. Внуки Всеслава Драговича должны быть здоровыми и красивыми. Я хочу выйти за мужчину, который доблестью докажет, что может стать моим мужем.
– И что ты предлагаешь – прищурился отец.
– Поединки между претендентами. Тот, кто победит всех, и станет моим мужем.
– Вот видишь, Ясна, – довольно усмехнулся в бороду отец, – Злата совсем не такая, как ты считаешь. Девочка права. Сегодня же я отправлю гонцов, и в день твоего шестнадцатилетия мы устроим праздник, который закончится свадьбой.
Он потрепал меня по щеке и, довольно насвистывая, ушел. Я озадаченно повернулась к маме.
– Что за обет? Ты никогда мне не говорила про него.
– Потому что это вздор! Нет никакого обета! Переоденься и умойся, Злата. У нас много дел.
Но любопытство не давало мне покоя, и, переодевшись, я нашла тетушку, все еще мирно дремавшую. Сонная нянюшка никак не могла взять в толк, что от нее хотят, но, окончательно проснувшись, выглянула за дверь, проверяя, нет ли там кого, и плотно закрыла ее.
– Твоя мать не любит, когда об этом вспоминают, – таинственным шепотом заговорила она, – но я всегда считала, что тебе стоит знать.
– О чем знать?
– Когда ты родилась, твой отец охотился, и гонец с известием о рождении седьмой дочери нашел его в лесной чаще. Всеслав, прямо скажем, не обрадовался, сорвал с головы шапку, ударил ею о землю и сказал: «Я готов отдать эту дочь Лесу, лишь бы у меня наконец родился сын». Те, кто был с ним тогда, рассказывали, что земля дрогнула, качнулись деревья, а порыв ветра чуть не сорвал с них шапки. А через год родился Храбр…
Тетушка замолчала, искоса глядя на меня. Я прижала к раскрасневшимся щекам ладони и от потрясения потеряла дар речи. Так отец не был рад моему рождению настолько, что хотел обменять меня на наследника? И моя тяга к Лесу появилась не на пустом месте? И то, что я хочу навсегда остаться здесь – исполнение обета, данного отцом?
На глазах появились слезы. Тетушка заволновалась:
– Что ты, что ты, голубка? Лес – это не зверь, не дух и не человек, ему не нужна жертва. Все у тебя будет хорошо, милая. Выйдешь замуж, уедешь с мужем в его края, и никто и не вспомнит про этот обет. Да и не обет это, а так, слова, сказанные сгоряча. Всеслав тебя любит,
