бывшей царицей Натальей Нарышкиной, удаляется со двора в село Преображенское, для их же здравия и безопасности.
Софья свернула свиток.
Патриарх Иоаким в углу от наглости такой заскрипел зубами. Но стрельцы были грозной силой. Игнорировать их требования – значит обречь себя на постриг и ссылку в дальнюю обитель. Патриарх скривился и промолчал.
– Федор Леонтич, – произнесла царевна, – выйди на крыльцо, скажи стрелецким полкам, что воля их исполнена.
Шакловитый засеменил к выходу. Он чуть было не споткнулся о порог, но вовремя поддернул полы кафтана, отороченные соболем, и выскочил на каменное крыльцо.
Во дворе у Думской палаты собралось более двух тысяч царских стрельцов. Лица стрельцов были напряжены. Они ждали этого момента, потому и собрались на царском дворе. Сабли и пищали в их руках находились не для смотра или парада. Стрельцы пришли изъявить свою волю и надеялись услышать ответ власти на свои теребования. Шакловитый поморщился. Он еще помнил, какой грозной силой могут быть эти воины в красных кафтанах с пищалями наперевес.
– Стрельцы! – громко закричал Шакловитый.
Толпа стихла, открыв рты.
– В честь своего воцарения царевна Софья Алексеевна жалует каждому из вас по десяти рублев денег. Жалует вас званием придворной стражи. Ну и харчи, соответственно.
Стрельцы одобрительно гудели. Из их строя вырвался низкорослый толстяк и заорал:
– Слава царевне! Слава!
Стрельцы вздернули руки с оружием вверх:
– Слава царевне Софье!
Бояре в Думе испуганно съежились. Царевна пришла к власти на стрелецких штыках. Что она еще может удумать? Софья улыбнулась. Этот крик был ей милее всего сердцу.
А с опальным царевичем Петром и Нарышкиными будет время решить. Сейчас главное упрочить свое регентство над государством. Слабоумный братец Иван Алексеевич преградой не будет, он все же Милославский. А раз так, то и опираться она может на всех Милославских. Ну и что, что баба, зато своя. А Нарышкиным быстро бороды повыдергивают.
Царевна вышла из Думы, оставив бояр наедине со своими мыслями и страхами. Сейчас все складывалось как нельзя лучше. Думный боярин Артамон Матвеев и князь Михаил Долгорукий были мертвы. Нарышкины уже скорее мертвы, чем живы. Царевич Петр уедет в село Преображенское. Теперь ничего не мешает устроить личную жизнь. Царевна вспомнила, как еще в девичестве при царствовании своего брата Федора Алексеевича они с сестрами тайком бегали смотреть театральные представления. Как это было загадочно и в то же время волшебно. И только маленькое оконце в стене отделяло ее от этих сильных и красивых шутов, балагуров и актеров. Этих античных героев, что спасали красивых женщин от лап чудовищ. Эта жуткая медуза Горгона и Одиссей. Герой Геракл, сын Зевса и простой смертной женщины. Это пугало и очаровывало одновременно. Но теперь все в прошлом. Она царица этой огромной державы, а детские страхи остались позади. Ей больше не нужно ходить в одиночестве под каменными сводами Коломенского дворца, выглядывать
