Причём, что интересно, Эльдорадо то сокровенное открывается и работает только у того, кто посвятил ему свою жизнь. Понимаете, не просто освоил все тонкости ремесла или даже достиг какого-то придуманного и чтимого людьми мастерства, а из года в год всю свою жизнь мечтает постичь тайну и достигнуть совершенства. А ведь она не в мастерстве владения своим ремеслом. Это другое, совсем другое.
– Каким же словом вы называете это другое?
– Я уже говорил его.
– Неужели и это тоже Касание?
– Ко всякой тайне, ко всякой тонкости, ко всякой красоте можно только прикоснуться. При грубом вмешательстве всё это исчезает. Уже нет трепета, нет тихого восторга и хрупкости.
– Лёгкое дуновение?
– Да, словно на едва заметном расстоянии. И это возможно только в одиночестве. Это делается наедине с самим собой. Для плотной материи нужны плотные отношения, для тонкой – тонкие. Я помню, как меня мучила тема выражения этой тонкости на холсте. Она заключается в том, чтобы освободить себя от этой невыносимой плотности и суметь уже действовать тонкими вибрациями, иначе – войти в своё подлинное, не закрытое существование в этом мире. А мы до сих пор живём в этой плотной и грубой вибрации. Мы поэтому постоянно и сердимся друг на друга из-за этой мелкотравчатой плинтусовости нашего сознания. Ведь посмотрите, что происходит! Утром, когда я встаю, у меня всегда хорошее настроение. Я обязательно выпиваю стакан воды, чтобы разбудить и свой желудок. Затем завариваю свежий чай и варю пару яиц. На худой конец овсянка на молоке. Разве эти маленькие тонкости не приносят радости? Ещё как приносят, хоть и относятся к разряду обычности, повседневности. Затем я включаю любимую музыку, пересматриваю сделанное ночью, отмечаю про себя какие-то важные моменты на картине, которые нужно убрать или наоборот что-то добавить. И вот – ты уже счастлив! Ты чувствуешь, как утро вливается в тебя своей радостью! Потом, когда появляются люди, эта радость куда-то и почему-то улетучивается. И всегда это начинается с какой-нибудь мелочи. В трамвае кондуктор, а обычно такой же пассажир, вставший с утра не с той ноги, сказал какую-то грубость. На работе ли, в магазине ли этот беспрерывный человеческий галдёж ни о чём. Кто-то кому-то сказал слово, а тот в ответ два, и дальше этот словесный понос уже не остановить, пока не рассорятся или не набьют друг другу физиономии. И везде эта мелочность, меркантильность, желание урвать кусок получше, получить выгоду даже от булавки, неприязнь друг друга, нетерпимость, какая-то непонятная вечная злоба. Может быть, город так действует на нас из-за плотности заселения? И здесь та же плотность. Мы сидим в наших многоэтажных коробках на головах друг друга и грызёмся от того, что мешаем друг другу жить. Думаете, я осуждаю людей? Помилуйте, да я такой же, как и все прочие. А может, и ещё хуже. Нам не хватает одиночества, тишины, свободы. Мы не можем элементарно отдохнуть друг от друга. Но это я говорю
