понимала, что это невозможно.
Алессио больше не будет частью моей жизни. Я обещала папе и должна сдержать слово. Я сделаю это, если таким образом смогу сохранить Алессио жизнь.
– Давай приберемся тут, пока никто не заметил, – сказала я, поднимаясь с пола.
Мы разложили мамины вещи по местам и через несколько минут вышли из родительской комнаты.
Люцио пошел вниз, где его ждал человек отца. На протяжении двух лет тренировки по самообороне составляли ежедневную рутину брата. Его тщательно готовили к особому дню. Детство продлится еще год, прежде чем он столкнется с ужасами нашего мира. Инициация, или посвящение в Каморру, – это важное событие для любого мальчика его возраста. С наступлением тринадцатилетия он вступит в ряды членов Каморры и официально будет провозглашен преемником Капо.
Проводив брата взглядом, я направилась к себе в комнату и сразу же повалилась на кровать. Через несколько минут усталость меня одолела, и я провалилась в сон.
3
Алессио
Белого света не было. Лишь темнота.
Раньше я никогда не задумывался о смерти, хотя она всю жизнь неотрывно следовала за мной. Я лишь околачивался неподалеку, но никогда не подходил близко, поэтому мысли о ней не занимали мою голову. Однако, как и многие, считал, что на пороге жизни и смерти человек обязательно увидит ослепляющий белый свет, что укажет ему путь.
Это. Все. Ложь.
Поверьте человеку, побывавшему на той стороне.
Но вот свет, льющийся из окна прямо в глаза, слепил точно. Я понятия не имел, где нахожусь и какого черта тут делаю. Лишь фрагменты из прошлого еще были свежи и снова крутились в голове. Я помнил все, что произошло, до тех пор, пока темнота не поглотила меня. Я облажался. Чертовски облажался.
Последнее из воспоминаний – наша ссора с Адрианой, ее заплаканные испуганные глаза. Она услышала разговор с Джоном и сделала свои выводы. Не дала возможности все объяснить и выстрелила.
Черт. Эта девушка выстрелила. В меня.
Это безумие.
Адриана воспользовалась моим пистолетом, из которого я учил ее стрелять, чтобы при необходимости защитить себя. Именно это она и сделала, когда нажала на спусковой механизм.
Как бы ужасно это ни было, то, что она убежала, оставив меня в таком состоянии, ранило куда сильнее. Однако я это заслужил: предал ее доверие, обманом удерживая при себе.
Тем не менее я должен рассказать Адриане, что она играла в моей жизни роль гораздо важнее, чем та, что сулил ей статус дочери Маттео. Намного важнее.
Но как я, черт возьми, тут оказался?
Я проснулся пару минут назад и понял, что нахожусь в палате, где кроме меня никого не было. Все тело покрывали какие-то трубки, рот и нос – кислородная маска. Я чувствовал тяжесть и усталость, словно провел несколько часов в зале. Голова болела, во рту пересохло.
Я снял маску и попытался сесть. Острая боль пронзила левый бок, из-за чего я быстро передумал.
