изначально ошибочно принял за голову существа. Огромное, больше самого Язара оно цеплялось за ветви кустарника, будто и, умерев, грифон не мог принадлежать земле и даже теперь силился взмыть в небеса. Язар обошел грифона с благоговением, затаив дыхание, чтоб ненароком не потревожить, не осквернить. Втайне он надеялся, что грифон лишь ранен, а его слабое зрение продлевало жизнь той ложной надежде. Но время шло, а зверь все так и лежал, не шевелясь. Нет, напрасно Язар вглядывался, грифон не ворочался, – то лишь ветер ворошил его красивые перья.
Язар прошел дальше. Первоначальный восторг, вызванный обликом грифона, сменился горьким разочарованием. Он не желал выносить это чувство из леса, забирать с собой и делать своей частью. Он хотел накрыть его хотя бы небольшой приятностью, пускай самой приземленной: красивым деревом, ручьем или живым лесным зверьком. И ему не пришлось долго искать. Однако новая находка доставила ему еще меньше удовольствия.
Это был мужчина: белокурый, миловидный, с вьющимися отливающими небесной синевой белоснежными волосами, собранными в одну большую косу по пояс и в две маленькие косички на висках. Кожа его была бледна, как мел, крепкое тело облегал изысканный шитый серебром камзол, укрытый вязаным плащом из птичьего пера. Обуви мужчина не имел, головы и рук не покрыл. Судя по нежной коже, с тяжелым трудом он не знался, однако познакомься Язар с ним при жизни, он изумился бы заточенной в холеных пальцах силе и знал бы, что прочность его кожи не уступает крепости шкуры быка. Роста мужчина был необычайного, на голову выше Далиира и любого другого виденного когда-либо Язаром человека. Он и не был человеком, о чем явственно говорили и его черные невидящие глаза. Глаза альва, некогда лучащиеся ярким светом драгоценного камня теперь померкшие как остывшая зола.
Его народ обретался в надземном мире среди ледяной воды, буйного ветра и живого огня. Великие мыслители и колдуны в надменности своей альвы редко нисходили к людям. Если же человек поднимался в их облачный град, очарованный он не имел решимости вернуться на землю. Оттого человеческие знания о народе альвов были обрывочны и легковесны. Так, Язар слышал об их долгожительстве, но даже не был уверен, что они способны умереть.
Мужчина на земле не походил на мертвеца. Лежал он на спине прямо, голову держал ровно, руки сложил на груди. Его лицо выражало безмятежность, но жутко темнели черными провалами застывшие глаза. Весь его облик говорил о величии и благородстве, и только у его плаща не хватало лоскутка. По-видимому, именно этот лоскуток альв держал в руках, предлагая в дар всякому, кто найдет его в посмертии.
Язар долго не решался потревожить покойника. Наконец он осторожно прикоснулся к белым пальцам, но сразу одернул руку, ожегшись, так они были холодны. Тело альва засияло мягким лунным светом; он стремительно набирал силу, покуда полностью не поглотил посланника небес. Альв рассыпался мелкой ледяной пылью, и ее тут же забрал внезапно налетевший холодный порыв. Альв пришел в этот мир бескровно и ушел, его не запятнав. От
