мандарины, а то мне кажется, ты прямо сейчас попытаешься попробовать их на вкус. Но так их есть нельзя.
– А как? – с сожалением отдала юноше фрукты и зашагала следом к дому.
– Сперва их нужно очистить. Кожура у них конечно съедобная, но не думаю, что тебе понравится. Она горьковата. Но аромат у неё просто замечательный, как и у любого цитрусового. К примеру, из шкурок апельсина я иногда варю что-то вроде компота. В жару замечательное средство от жажды.
– Ты так хорошо знаешь наш язык, – отметила я. – Ни одной ошибки в произношении.
– Годы обязывают, – как-то невесело произнёс Аскер.
– А сколько тебе лет?
– Скоро исполнится два века или нэ онли по-саифски.
– Врёшь! – воскликнула я и тут же прикусила язык. Я ведь видела людского мага, которому уже больше сотни лет.
– Не вру, – покачал головой саиф. – Будет большой праздник.
– И когда… тебе будет двести? – обратилась к нему панибратски, хотя это далось мне с трудом. Если ему и правда столько лет, то он вполне мог участвовать в войне между Имиротом и Саифией. Но называть его юношей я теперь точно не смогу!
– Через полгода с небольшим. Но приглашения разосланы уже сейчас. Дядя организатор, а потому всё пройдёт с размахом.
– А твои родители?
– Мама сейчас живёт в Альстрийской саванне. Изучает повадки диких зверей. Приедет на день рожденье. Отец погиб во время войны с людьми.
– Сожалею.
– Не важно, – мотнул головой Аскерий, но я заметила его потемневший от нахлынувшего горя взгляд. – Это было почти сто лет назад, – он быстро взбежал на крыльцо, раскрыл дверь и взглянул на большие часы в холле. У мамы в комнате тоже стояли часы, но они не работали. Она говорила, что не знает, как они устроены. Так что они были просто напоминанием о её когда-то богатой жизни. – До обеда чуть больше получаса. Потерпишь?
– Угу, – кивнула, – я пойду взгляну на учебник вашего языка, пока есть время.
– Тогда я на кухню.
– Тебе помочь?
– В другой раз, – и скрылся с моих глаз. Пожав плечами, поднялась на второй этаж и зашла в библиотеку. Взяла книгу, присела на диванчик у окна и погрузилась в чтение. Однажды, когда мне было четырнадцать, мама вознамерилась научить меня эльфийскому и добилась того, что я стала на нём читать. Произношение у меня хромало, также, как и перевод: одно-два слова из пяти в не самом сложном тексте. Поэтому я очень быстро забросила это дело. И вот теперь мне предстояло изучить совершенно новый язык. Вот только почему-то на этот раз мне было интересно.
– Паррейя, сай Аскерий, – произнесла я, спустившись через полчаса в столовую.
– Паррейя, сая Жанна, – довольно улыбнулся мужчина, перемещая блюда на стол. – Только запомни, что наш звук «я» – это нечто среднее между «йа» и «я». В приветствии твою ошибку не заметят, так как там присутствует «й», но в других словах это будет слышно. И ещё наша «р» мягче вашей. Но ты, наверное, уже расслышала.
– Ага, –
