секунд Антоша в раздумье постоял в коридоре. Затем взялся за ручку двери, ведущей в бабушкину комнату.
Мелодично зазвенели висящие над дверным косяком хрустальные колокольчики. На Антошу пахнуло пряным ароматом восточных благовоний. Внук переступил порог комнаты, где все шкафчики, комоды, столики и тумбочки были уставлены множеством экзотических сувениров, к которым не разрешалось прикасаться. Меж тем Антоше давно хотелось поиграть с этими фарфоровыми жабами, державшими во рту монеты, со смешными пузатыми человечками, поменять местами выстроившихся в ряд по росту слоников, помахать в воздухе монетным деревом или снять со стены гигантский веер, которым мог обмахиваться разве что великан. Все эти сокровища находились под присмотром глядящих с фотографий лукаво улыбающихся восточных гуру и хмурых народных целителей.
– Тосик, дитенок мой сладенький! – запричитала бабушка Клавдия Васильевна Сиволапова, мать Регины Григорьевны, довольно бодрая пожилая женщина, скорчив плаксивую гримасу. – Счастья нет у моей кровиночки! Это ж надо! Вон у Голенищевых дети день и ночь во дворе бегают, здоровые, как лошади! А ты, моя рыбонька, все в четырех стенах сидишь! Кушаешь плохо! Вечно бледненький, аж зелененький весь! Где только шляется эта бездельница нянька?! – Бабушка приоткрыла дверь и прокричала на весь коридор: – Наташка! На-та-аш-ка-аа!
В комнату вбежала, набегу поправляя очки, интеллигентного вида женщина лет сорока пяти.
– Ты посмотри, дармоедка, что ты с ребенком сделала!
Няня испуганно оглядела малыша, отыскивая на нем следы травм и ушибов.
– У ребенка счастья нет, – рассеяла ее недоумение Клавдия Васильевна и взглянула на часы. – Ну, да, ладно, некогда мне тут… Через пятнадцать минут – начало. Не-е, ты не представляешь… всего один день в городе!
– Это вы о том заезжем шарлатане? – еле скрывая ехидную усмешку, спросила няня.
– Не о шарлатане, а о самом настоящем дипломированном экстрасенсе! – рассердилась хозяйка и ткнула своей подчиненной в лицо газету. – Во! Гляди: магистр белой и черной магии. И во-ааще, не спорь со мной, а займись ребенком.
– Да уж, тяжелый случай! – пробормотала себе под нос материалистка-няня, имевшая естественнонаучное образование. – Поистине патологическое пристрастие к лженаукам!
– Больно умная?! – расслышала ее шепот хозяйка. – Ты, Наташк, давай не зазнавайся, а ни то живо отсюда вылетишь. Небось, нигде стока не получишь, скока мы тебе платим.
5
Антоше ничего не оставалось делать, как вернуться в детскую и переадресовать вопрос о счастье няне – кандидату наук Наталье Аристарховне.
– Неужели и впрямь интеллектуальные потребности появляются лишь там, где полностью удовлетворены все прочие? – спросила саму себя Наталья Аристарховна, с любопытством разглядывая Антошу. – А о смысле жизни думает лишь тот, кто действительно живет, а не выживает? – Она на минуту
