великая цель, ради которой мы будем трудиться, отец, и молиться о ее достижении, – ответил я.
ГЛАВА IV
Покинув Краков, я, разумеется, первым делом отправился к моему другу Мнишеку, и на то у меня было более двух причин. Во-первых, моему дражайшему другу надлежало узнать о великом деле, полностью занимавшем мои мысли. Почти не вызывало сомнений то, что он всеми силами будет нам помогать во всем, что касается славы и выгоды церкви. Во-вторых, я оставил в его доме Отрепьева, русского монаха-расстригу, нужно было найти этого парня и отправить его на новое задание как можно скорее. Наконец, там была Марина, которую я мечтал поскорее снова увидеть.
– Я думала, вы никогда не приедете, – сказала она мне. – Быть может, если бы вы знали, какой пылкий влюбленный этот Отрепьев, вы бы приехали раньше.
– Неужто он многое себе позволял? – спросил я, густо краснея; увидев это, Марина рассмеялась, и я тоже.
– Он не тот соперник, которого мужчине стоит всерьез опасаться, – сказала она. – Вы ревнуете меня к русскому, Казимир? К приверженцу ложной веры Восточной церкви? К священнослужителю, лишенному священных привилегий? Фи!
– Ни к кому я не ревную, – ответил я, обнимая ее, – до тех пор, пока я могу держать вас в своих объятиях, и знать, что вы моя. Ведь не настанет же вовеки день, когда я не смогу так назвать вас?
– Ах, какие же были сладкие моменты – дни в начале лета, когда солнце светило вовсю, когда вся природа улыбалась нам и птички распевали свои самые веселые песни, пока первая гроза не освежила их горлышки, не заглушила их нежное пение, не набросила пелену на драгоценные часы солнечного сияния. Как прекрасно, что мы увидели, узнали это, даже если мы будем лишены этого на время или даже навсегда.
Марина была самой первой, кому я доверил секрет Дмитрия Владецкого и великой миссии, которую мне предстояло выполнить от имени царевича. Марина надолго задумалась, не отвечая, затем она сказала:
– Казимир, это правда? Неужели это возможно? Это в самом деле московский царевич? Или же этот человек выбран церковью для ее целей?
– Даже если так, если дело одобрено теми, кто блюдет ее священные интересы, мой долг был бы поддерживать его и повиноваться, – ответил я. – Но увидев этого великолепного царевича и услышав его вдохновляющие слова, Марина, я не сомневаюсь, что он действительно тот самый Дмитрий, о котором говорили, что он пал от рук нынешнего государя Московии. Ныне он воскрешен высшими силами и ради высших целей, чтобы жить и действовать. Кто мы такие, чтобы критиковать неисповедимые пути Господни? Вот человек, вот его высочайшая миссия – неужели этого нам недостаточно?
– Это несомненно, как вы говорите и как нунций хочет заставить нас верить; я также не сомневаюсь, что имеются доказательства его личности. Говорил ли что-то его преосвященство о них, о каких-то особых приметах, знаках на теле, по которым можно было бы узнать юношу, в случае если его личность вызовет сомнения у….
