вечером перед сном. Я становился в своей кроватке, в ночной рубашке на коленки, как-то складывал руки и говорил что-то о здоровье для мамы, папы, Лены, родных и мог обращаться к Богу со своими пожеланиями. Например, так: «Пошли мне Боже…» А что мне было желать? Вроде все уже было и так, а не хватало одного – вожжей, как у кучера Ивана, чтобы играть в лошадки по настоящему, а не с веревочкой. Какое-то время утром я просыпался с надеждой, что обнаружу на кровати вожделенные вожжи, а их все не было и не было. И я перестал молиться, а Мария Ивановна перестала заставлять меня молиться, может, родители ей что-нибудь сказали, но эти слабые попытки религиозного воспитания больше не повторялись.
Оглядываясь на прошлые годы в Сураже, я задаю себе вопрос, который остается и теперь без ясного ответа. Почему мы с Леной, живя в такой близости с природой – река, луг, сад, парк, огород и домашняя живность, так были, в тоже время, далеки от всего этого. Рыбу не ловили, плавать не умели, грибы и ягоды в лесу не собирали, цветы не выращивали, своих грядочек не имели. Даже кошки в доме не было. Одно время кто-то подарил нам маленького хорошенького фокстерьера Тобика, и то он быстро куда-то исчез (мы о нем очень горевали). Получилось, что живем как в деревне, а по духу и образу жизни истинные горожане.
Суражский период жизни подходит к концу. Но еще несколько эпизодов того времени, не обязательно в соответствии с хронологией, я напишу.
Крайне редко, для меня и Тамары как огромный праздник, отец Тамары Юлий Григорьевич доставал из шкафа маленький паровоз, несколько вагончиков, собирал рельсы. В топку паровоза клались палочки, щепки и поджигались, а в котел заливалась вода, и пар приводил в движение состав. Для нас это было чудом и праздником.
В городе исчезла соль. Дядю Давида с группой рабочих фабрика направляет в Крым за солью для работников фабрики. Дяди не было две или три недели, все мы в беспокойстве спрашивали у взрослых, где же дядя. Наконец, вместе с вагоном соли все благополучно возвратились.
На главной улице городка, примерно в полукилометре от церкви, находилось большое нежилое здание местного Совета депутатов – народный дом или как все его называют Нардом. Власти устраивают лотерею с платными билетами и большим количеством каких-то выигрышей. А главный выигрыш – очаровательный жеребенок. Нам с Леной купили много билетов, мы даже что-то выиграли. Но главный приз не получили. Недовольные ушли домой. Уже в Москве дядя Давид, член комиссии по проведению лотереи, сказал, что билета, на который можно было выиграть жеребенка, и не было! Это была приманка, но с благородной целью собрать больше денег, которые потом были переданы в фонд помощи голодающему населению.
Около Нардома, рядом на поперечной улице было расположено здание бывшей гимназии, теперь городской школы. На большом дворе дети могли попробовать свои силы на так называемых «гигантских шагах». Если кто не знает, что это такое, так это некоторое подобие карусели, надо было одну ногу продеть в петлю каната, прикрепленного к столбу. Столб вращается, если начать бежать на некотором расстоянии от него. После хорошего разгона, бежавший подпрыгивал
