и спрашивать. Ну да ладно, я помогу тебе. Сам всё скажу. Не против?
– Говори, – кивнул, ухмыльнувшись, хан.
– Говорю, – усмехнулся и Виктор. – Мы – люди Великого белого царя. Ты это знаешь. Мы пришли сюда, чтобы присоединить лежащие за хребтом земли к его короне. И будешь ты нам мешать или не будешь, от этого ничего не изменится. За нами идут уже другие. Так что, хан, тропка протоптана. Дело осталось за малым.
– За чем? – прищурился хан.
– За временем. Только – за временем, – Виктор развёл руками.
– Значит, вы не отступитесь уже? – посмурнел лицом хан.
– Сам понимаешь, что нет. Власть орды закончилась, хочешь ты этого или нет. Силой ты уже ничего не изменишь. Осталось или умереть, или покориться.
– Дерзкие речи говоришь, урус, – скривился хан. – Смерти ищешь?
– Я говорю тебе правду, хан, – пожал плечами Виктор. Тут вернулся стражник с миской, в которой лежал кусок варёного мяса. Он протянул миску Виктору.
– О, мясцо, – мальчик поставил миску себе на колени и, взяв кусок рукой, вгрызся в него зубами. – А мясо-то у тебя, хан, старое, жёсткое. Конина, похоже? – с трудом прожевав откушенный кусок, произнёс мальчик, – тебе надо в степь подаваться, где баранов побольше.
– Предлагаешь от урусов бежать? – усмехнулся хан.
– Почему сразу бежать? – Виктор пожал плечами. – Благоразумно отступить, пока не началась война. И тебе польза, и нам меньше хлопот.
– И какая же мне польза?
– Людей сохранишь.
– Людей у меня много, – скривился хан. – На вас всех хватит.
– Ну, сам смотри, я предложил, а ты выбирай, – кивнул Виктор и, положив мясо в миску, отставил её на сани. – Что решишь, сообщишь потом, – мальчик встал и потянулся. – Мне обратно пора. Поздно уже. А ещё идти сколько.
– Я уже решил, – дёрнул рукой хан. – Я сюда первым пришёл, так что, земля моя. Это вы уходите.
– Это твоё последнее слово, хан? – Виктор оглянулся, – не передумаешь?
– Не передумаю, – оскалился в злой усмешке хан. – И весть в твой лагерь я сам пошлю, можешь не спешить. Эй! – он щёлкнул пальцами. – Отрубите ему голову. Это и будет моей вестью.
– Дурак ты, хан, – Виктор покачал головой. – А мог бы ещё жить.
– Что? – взвился хан, – ты мне угрожаешь в моём лагере? Взять его, и на костёр. Пусть он умрёт медленной смертью. А утром отрежете голову. Эй, я кому сказал? – хан завертел головой. Но вокруг не было ни одного воина на ногах. Все валялись на снегу.
– Ну, и кому ты сказал? – усмехнулся Виктор. – Может, сам попробуешь?
– Ты кто? – прошептал хан побелевшими губами.
– Русич я, русич, – усмехнулся Виктор и махнул левой рукой.
Скинув хана с санок, Виктор устроил на них себе ложе и, завернувшись в меховую доху, лёг спать. Ночью пришёл тигр и лёг рядом. Утром он тихо ушёл, унося одну лошадь.
Проснувшись,
