помнишь его.
– Да, конечно, – уже успокоившись проговорила Лена и, не сказав ни слова больше, молча вышла из ординаторской. Света проводила её взглядом, полным сожаления, но от дальнейшего напутствия удержалась, потому что поняла – сделает только хуже.
Как врач и как женщина, она видела, что Лене и без того тяжело. Светлане часто доводилось проводить пояснительные беседы о вреде аборта не желавшим «пока» рожать по самым разным соображениям – бытовым, материальным, карьерным, да Бог знает ещё каким. Она знала, как глубоко бывают потом разочарованы эти несостоявшиеся матери. Вот и Лена в скором времени должна была пополнить их число. Но если те были на какой-то дистанции от сердца Светланы, хотя и за них она печалилась, то Лену она знала намного ближе, и переживала за неё больше, чем за остальных «отчаявшихся», как она называла абортниц. Несмотря на молодость, даже ещё юность, материнство было для неё свято и желанно априори, и сама она никогда не допустила бы для себя даже мысли об аборте.
Лена спустилась вниз на один этаж. Длинный коридор со стеклянными дверьми был полон врачей, медсестер и туда-сюда снующих больных. Наконец, она добралась до двери с аккуратной табличкой: кабинет № 412. Врач-гинеколог – Сергей Леонидович Счастливый.
«Хоть какой-то позитив за последнее время» – подумала про себя Лена, прочитав фамилию врача. Постучалась.
– Да, да! – послышалось из глубины кабинета. – Входите!
Лена вошла и оказалась прямо напротив огромного письменного стола, на другом конце которого сидел и что-то сосредоточенно писал, как она догадалась, тот самый Сергей Леонидович, – она узнала его. Он действительно всегда доброжелательно относился к ней во время практики, хотя и не без строгости – доктор наук все-таки. Не поднимая на неё взгляд, он продолжал писать на небольшом листке бумаги, лишь временами останавливался, на секунду задумываясь, и снова писал. И только закончив писать, он взглянул, наконец, на Лену и пригласил её присесть на стоящий справа коричневый кожаный диван.
– Здравствуйте, Лена! – сказал он своим мягким бодрым голосом. – Света с вами говорила об этом? – спросил он многозначительно.
– Да, – ответила Лена, сразу поняв, о чём идет речь. – Да, говорила, Сергей Леонидович, – и тут же, не давая задать следующий вопрос, продолжила, – Я настаиваю, настаиваю осознанно, на аборте!
Сергей Леонидович, несколько помолчав, протянул ей ту самую бумажку, которую он только что исписал своим мелким, убористым, но хорошо читаемым почерком.
– Лена, вот здесь изложен подробный инструктаж, что вам нужно сделать, чтобы быть допущенной до медицинского прерывания вашей беременности. Прочтите всё внимательно, исполните и тут же приходите ко мне. Без записи. Прямо в кабинет, договорились? – Сергей Леонидович говорил как всегда бодро, но несколько сухо, так как перед ним стояла уже не Лена-практикантка, а Лена-пациентка, и причём осознанная пациентка.
– Хорошо,
