на окна, разгонял не в меру раскричавшихся котов. Маленький с интересом разглядывал удивлёнными голубыми глазками мир, ему все было ново. Мужчина тронул корявую ветку, пронзившую облако, кучерявое и в потеках луны, облако рассыпалось прохладным дождем. Ребенок поймал капли на ладошку, попробовал на язык: дождь оказался сладким, словно лимонад.
«Это от луны» – подумалось ему. Лимоны он видел на окне маленькой Элизы в расписном блюде. Дождь вымыл город, словно хозин свой дом перед приходом гостей. Мужчина и ребенок вышли к морю.
Старший шел тяжелым, усталым шагом, морщил лоб, всё перебирал сделанные и несделанные дела – то наследство, что ляжет на плечи маленького. Ребенок бежал вприпрыжку.
Край моря загорелся костром рассвета.
– Что это? – нетерпеливо спросил маленький.
– Это Солнце. Всё живущее на земле является его спутником. Но сегодня Солнце будет тебе проводником. До заката. Тогда ты встретишь нового спутника.
С этими словами Старый День расстаял. Младший схватился за луч солнца, уселся удобнее и взмыл вверх над городом. Солнце вовсю заливало горизонт. Так начинался Новый День.
ДЕНЬ
Картины в гостиной мистера Года
Пролог
Мистер Год был большим коллекционером.
Была у него прекрасная традиция високосного дня каждого месяца. В этот день мистер год торжественно садился за стол и повязывал льняную вафельную салфетку.
Из большой супницы он доставал самое нежное воспоминание. Заливал в мерцающую гладь зеркало и оно, плескаясь, рассказывало о радости и грусти, о нежных далеких берегах и пустынных странах…
А потом воспоминание застывало, точно воск на толстых церковных свечах. И там, на обратной стороне луны оно тихо переживало свою историю… Воспоминания, как старые сны, спят в своих рамах.
Заглянем под толстый слой воска?
СЕНТЯБРЬ
Карточный домик
Осень приходила ко мне каждый день, садилась за шаткий столик, намазывала сливовый джем на пухлую булку и усмехалась.
Я стояла у плетня и ловила последних призрачно-желтых бабочек.
Лето не прилетало в этом году, пошлет письмо на крыльях такой бабочки, и дальше танцует джигу в теплых краях. Печально пели птицы.
Осень кривилась: «Что ты там топчешься?»
Я закрыла последний теплый воздух с примесью мяты в пузатые банки и спрятала под деревянную ореховую кровать. Долгой зимой я открываю летний воздух и тогда начинают петь сверчки за печью и вниз стекает стеклянная роспись окон.
Осень хмыкнула презрительно в мои мысли и достала колоду карт. Прессованные листья: липа – черви, береза – бубен, клен – треф и сирень – пики разлетались веером по столу.
Мне ее не переиграть. Все листья в итоге – её.
Пока Осень расматривает свои тузы, я забираю из колоды листья бессмертника
