Это мои прощальные письма… Они плывут в медленную страну дарить вечное, там где солнце хранит свои лучи…
Солнце понимает меня и гладит последним ярко-красными лучом. От такого прикосновения я краснею… и вспыхиваю. Я тоже хочу быть ярким солнечным лучом. Но остается только ветер и свобода: сухая солома горит слишком быстро.
АПРЕЛЬ
Осел
По улицам Древнего Рима грустно ходил осел.
В выцветшей ленточке на шее было вышито его имя.
Он грустно водил туда-сюда ушами и вслушивался в человеческую речь. Она была суетливой, крикливой и почти лишенной смысла.
И вместе с тем муравейник из римлян жил своей жизнью и она казалась им правильной.
И только он ходил по кривым улочкам без дела.
Как так?
В запахе весны носились птичьи голоса.
А никто их не замечал. Другие ослы тащили свою ношу, погоняемые резкими возгласами.
Осел подошел к воротам. Превратник грозно поглядел на него и собрался стукнуть сучковатой палкой.
Как вдруг услышал.
Это ко мне.
Человек, сказавший это, вывел осла за пределы города и показал деревянное колесо, стоящее в мутной воде.
Крути. Попробуй.
Но осел ничего не понимал. От него что-то хотели, но это так много – хотеть чего-то от осла.
А человек рассмеялся и толкнул колесо. Оно с серебристым звоном повернулось и стало пропускать лопасти свежей воды, ручьем побежавшей в город. Каждый взмах колеса порождал иную музыку и, как зачарованный, осел принялся вертеть его туда-сюда. А вода продолжала весело струится.
Ты делай то, что нравится. Сказал человек. Ты будешь получать удовольствие. А от твоего удовольствия кто-то да получит пользу.
А я нужен там.
И он ушел в стены города.
А осел крутил колесо, отзывающееся песнями, вода лилась и кто-то там был рад этому источнику радости.
Но осел мало понимал. Это очень много – требовать такого от осла.
Он делал радость для себя.
А получалось, дарил её всем.
МАЙ
Гадание
Монетка, подброшенная в воздух, сверкнула ребристыми боками и, всхлипнув, нырнула в теплую воду дивного бассейна.
– Ооооооо, – поднял глаза курчавый бразильский парень, – ооооооо, май гад, envie-me um belo italiano apaixonado!
Май гад, видимо, был очень расположен выполнению желаний, а точнее дарам в нутро бассейна, потому что следом полетели бразильские очки.
Глаза, бывшие некогда за этими очками, вытаращились в никуда.
Если бы кому-то пришло в голову поставить задним планом красивейшую музыку, случился б неплохое театральное представление: туземец страны диких обезьян медленно стянул шорты, подумав –
