style="font-size:15px;"> Или убит, иль присужден к и изгнанью?
1-й
Не изгнан, не убит, не ранен.
Голос Агаты
Что ж
Тогда он медлит?
1-й
Вряд ли может он
Теперь спешить иль медлить…
Голос Агаты
Умер он?
1-й
Исчез.
Агата
(появляется в роскошном уборе)
Но если не убит, не ранен,
Не изгнан мой Жуан – он будет здесь,
Хотя бы на край земли был занесен
Неведомой, недоброй силой.
1-й
Что ты!
Добро пожаловать тогда Жуану
Мы скажем, без сомнений, а пока
Пусть тень его пирует с нами!
3-й
Браво!
Пусть полнится вином Жуана кубок.
(Поднимает бокал)
За здравие Агата и Жуана!
5-й
(про себя)
Сказать точнее: за упокой Жуана.
Агата
(к нему)
Худым пророком будешь, – посмотри —
Жуан тебя переживет и будет
За упокой души твоей он пить.
(Ко всем)
Жуана нет – и песни нет. Как скучен
Наш пир! Но дай же мне гитару. Я
Спою вам песню – ту, что пел Жуан, —
Любимую и грустную ту песню[10].
(Поет)
Луна заскучала златая
О солнце в лазурных[11] степях,
И ждет его, тихо блуждая,
И скорбь в ее грустных чертах.
До светлой тревоги рассвета,
Тоскуя, томится луна, —
Печалью туманной одета,
О солнце тоскует она.
Так я о тебе, мой желанный,
Тоскую, о солнце мое!
И жду я в печали туманной,
И сердце трепещет мое!
3-й
Но солнца нет – остались только звезды —
Пусть о звезда́х печалится луна.
Агата
Но звёздами всегда окружена,
По солнцу лишь печалится она.
1-й
Печаль напрасна. Светлый хоровод
Вокруг нее ведут, ликуя, звезды —
И пусть улыбкой встретит их она —
Не то во тьме, холодной и тоскливой,
Она бродить одна обречена.
Агата
Но в солнечном она лишь может свете,
В блаженстве угасая, потонуть.
(Повторяет)
Так я о тебе, мой желанный,
Тоскую, о солнце мое!
И
В пушкинском «Каменном госте» вместо звучащего текста песни Лауры дается одна ремарка – поет, и после пения героиня говорит, что песню, которой восхищаются ее гости, сочинил Дон Гуан. В опере А. Даргомыжского «Каменный гость» Лаура поет 2 сольных номера: «Оделась туманом Гренада» и «Я здесь, Инезилья». Последняя – на слова Пушкина. В пушкинском тексте «маленькой трагедии» их не было, упомянут был только восторг слушателей. Театрал и завсегдатай Консерватории и Большого театра Дурылин, помимо пушкинской «маленькой трагедии», безусловно, знал также и оперу Даргомыжского.
Над словом «лазурных» в рукописи надписано рукой Дурылина: «небесных».
