больше – небольшие разрушения в прихожей и гости, которых я ни при каких обстоятельствах не хотел бы видеть. В общем, все были недовольны, разговаривать пытались тише, а есть и пить больше. Ни разу не было на моей памяти столько гостей: причем, они то приходили, то уходили, и я постоянно метался от одних знакомых к другим. А уже под утро мне пришлось отговаривать пьяного Кривомазова идти пешком домой – он далеко жил, и в мороз отпускать его было нельзя. Впрочем, и отговорить мне его не удалось, благо, дошел он без происшествий.
– А мой отец тоже был недоволен? – спросил Матвей с запинкой.
– Да, – вздохнул я. – По его словам, у него ничего не получилось. Мы, впрочем, вообще с ним не сразу заговорили – на трезвую голову все казалось еще хуже. А поспать мне толком не удалось – меня разбудил Серега – он так сильно толкнул дверь, когда входил на кухню, что чуть ее не разбил. А я со своей стороны заснул на стуле, опершись на кухонный стол. После того, как Сашка ушел, я вернулся на кухню, чтобы выкурить сигарету и убраться за ним – его сильно тошнило и добежать до туалета он не успел. Убрался, закурил и заснул.
– Хорошо вы отдохнули, – горько усмехнулся Матвей.
– Да не то слово. А утро тогда выдалось совершенно серое. Ночью был сильный снегопад, улицы замело, наступила мертвая тишина. На мой резонный вопрос, проснулись ли ребята, Колесников только сильнее нахмурил брови и сказал, что Пинегин и твоя мама ушли вместе час назад, и что он лично закрыл за ними дверь.
– И что же, мама так легко согласилась придти на праздник в незнакомую компанию и остаться там на ночь?
– Ну, во-первых, не совсем в незнакомую. Перед праздником мы несколько раз собирались на установочные заседания, составляли список покупок, распределяли, кто и что принесет, договаривались, кто по сколько скидывается, а накануне праздника – тридцатого декабря – твоя мама помогала нам приготовить квартиру к празднику. Причем, если раньше они приходили на собрания вместе с Алексеем, то тридцатого его не было и мы могли свободно с ней поговорить.
– И каким составом вы украшали квартиру?
– Мы вдвоем: не помню, что было у Колесникова, а Кривомазов в тот день пытался уговорить свою девушку встретить новый год в нашей компании. Он заглянул к нам буквально на пятнадцать минут, извинился и ушел. Но это, знаешь, было к лучшему – мы долго возились, зато наконец успели познакомиться. До этого у нас никак не получалось поговорить – сам знаешь, как оно бывает, всегда требуется какое-то время, чтобы войти в новую компанию. Особенно при таких обстоятельствах: каждый из нас понимал, что все это не просто так.
– В каком смысле?
– В том смысле, что влиться в наш коллектив у нее была только одна причина, – никто из нас не верил рассказам Пинегина о том, что он кого-то там хочет познакомить. Он, скорее, сам хотел познакомиться. Но, как обычно бывает, каждый на что-то рассчитывал, надеялся,
