хорошо заметил. Сам-то как здесь?
– Погибшая при вчерашнем взрыве девушка была связана с Эриком Черновым.
Ивановский остановился и поднял на Беркута свои маленькие, близко посаженные глаза, в которых не было ничего, кроме усталости.
– Давай подробности, – вздохнул он.
Беркут коротко изложил результаты расследования.
– Перепутали портфели, говоришь? – прищурился Ивановский. – Думаешь, все-таки Чернова хотели убить?
– Пока это самая вероятная версия.
– За что его, как думаешь? – продолжал выпытывать Ивановский.
– В сфере безопасности миллиарды долларов крутятся. Если убрать Чернова, это может уполовинить стоимость его компании.
– Даже так? – искренне удивился следователь.
– В таких делах очень многое завязано на личностях. Про Стива Джобса, Илона Маска, Павла Дурова слышали?
– Само собой, не в деревне живем.
– Вот, говорят, он такой же, только молодой.
– И борзый, рядом с которым уже два трупа, – вздохнул Ивановский. – Мне еще первое дело уйму крови попортило. Свидетели есть?
– Девушка одна в торговом зале была во время взрыва.
– Ох ты, невезучая, – покачал головой Ивановский. – Сильно ее?
– Обошлось, под стол успела заползти. Только синяки и ссадины и еще легкое сотрясение.
– Она тоже здесь лежит?
– Нет, уже дома. Как насчет того парня, который выжил. Я, собственно, к нему. Слышал, он пришел в себя.
– Буквально на несколько минут и снова отключился.
Мимо них прошли две медсестры в облегающих халатиках. Оба посмотрели им вслед: Беркут с интересом, Ивановский по привычке.
– С чего вдруг вы этим делом занимаетесь? – поинтересовался Беркут. – Елисеев сказал, что ФСБ его себе забрали.
– Ты Елисеева больше слушай. На словах он забрал, а на деле запрос не прислал и не собирается. Конечно, если найдем чего, он себе прибрать не забудет.
– Что про выжившего парня известно?
Ивановский остановился и начал листать блокнот.
– Евгений Рыбкин, родом из Саратова, – читал он свои записи. – Приехал в Москву полтора года назад. Хочет стать писателем. Живет у тетки, Елены Александровны Рыбкиной. Подрабатывает в супермаркете рядом с домом и еще дворником. У тетки сын-аутист, так с ним тоже помогает.
– Звучит, как житие святого, – резюмировал Беркут.
– Не совсем. Отпечатки его у нас в системе.
– Сидел?
– Нет, условно дали. Драка, три года назад. Дал по голове какому-то местному мажору. Говорят, что мажор долго нарывался, но у него папа, связи, сам понимаешь. Тетка его Рыбкина скоро приехать должна. Пока сын в школе, с работы отпросилась. По телефону она плакала по нему, как по убитому. Я говорю, погодите, может, выкарабкается. Организм молодой, сильный.
– Как
