я решил сперва разобраться с документами, а потом уж наведаться к Молли на кухню.
Следующие два часа я оформлял показания мистера Хьюбера, попутно отмечая, что резкая смена тематики в работах Джеймса Галлахера может говорить о вероятных изменениях его личности. Потом, чтобы немного взбодриться, решил погуглить Райана Кэрролла и выяснить, чем таким необычным он заинтересовал погибшего американца. Информации нашлось немного: родился и вырос в Ирландии, до недавнего времени жил и работал в Дублине. Известен главным образом благодаря своей инсталляции в виде фермерских домов из деталей лего в четверть натуральной величины. Крыши у них из библиотечных томов классической ирландской литературы, покрытых сверху слоем конского навоза. Для раннего Джеймса Галлахера недостаточно слащаво, для позднего не хватает извращенности. В онлайн-журналах нашлось несколько обзоров выставок Кэрролла, все за последние два месяца. И даже одно интервью, в котором он утверждал, что промышленную революцию важно воспринимать как раскол между человеком – высокодуховной личностью и человеком – грубым потребителем. Родившись в Ирландии, собственными глазами увидев и расцвет, и последующее угасание феноменального «кельтского тигра»[16], Райан Кэррол имеет совершенно уникальный взгляд на разобщение человека и машины. Так, по крайней мере, он сам считает. Новая же работа должна, по его замыслу, пошатнуть взгляды общества на взаимодействие людей и машин.
– Мы и есть машины, – сказал он в интервью, – мы перерабатываем еду в дерьмо. И создали другие машины, которые помогают нам повышать производительность труда: перерабатывать еще больше еды в большее количество дерьма.
У меня сложилось впечатление, что на этого Кэрролла было бы любопытно посмотреть, но лучше не во время еды. Я не знал, насколько важно, что студент художественного колледжа собирался посетить художественную выставку, но на всякий случай внес эту информацию в отчет. Золотое правило современной полиции гласит: фиксируй все, мало ли что пригодится. Сивелл – хотя скорее Стефанопулос – просмотрит отчет и решит, что с этим делать дальше.
Я позвонил в Белгравию, в отдел обработки данных, который отвечает за ввод информации в систему, и сказал, что направляю показания свидетеля по электронной почте. Они сказали, что это, конечно, хорошо, но им нужны правильно оформленные оригиналы, и как можно скорее. А еще напомнили, что, если Безумство не располагает безопасным хранилищем вещдоков, я должен немедленно передать ответственному за улики все, что нашел в шкафу Джеймса Галлахера.
– Не волнуйтесь, хранилище у нас есть, – заверил я. – И весьма надежное.
Еще полчаса я корпел над бланками, а потом наконец отправил все это в Белгравию. Как раз в этот момент позвонила Лесли – напомнить, что мы сегодня должны побеседовать с предполагаемым Крокодильчиком. Найтингейл уехал в Хенли еще утром, когда стало ясно, что я занят и вернусь нескоро.
Съездил,
«
