даже мыши в подвале «Амнеи», но не сам Джошени.
Я тяжело вздохнула. Любовные разборки – территория Дэбры, не моя. И, чуяло моё сердце, лучшая подруга всё это так просто не оставит.
Юния услышала, как я страдальчески вздыхаю, и остановилась, занеся ногу над ступенькой. Потом развернулась и подошла ко мне, вытаскивая из кармана конверт.
– Вот, передай Джошени, – сказала она.
– Погоди, ты так ему это и не отдала?!
Что бы это ни было.
– Не было возможности.
Юния снова отвела взгляд.
– Неважно. И… – она замялась. – Нет, забудь. Не надо ему ничего передавать.
Я тяжко выдохнула и вперила в Юнию взгляд.
– Так мне передавать ему конверт или нет?
– Не надо.
Юния резко развернулась на пятках и увела Корделию наверх. Я сдалась, хотя смотреть на нерешительность Юнии было физически больно, и решила пока придержать конверт у себя. Нельзя было отбрасывать возможность, что Юния передумает. И, видимо, я настолько привыкла охотиться на Джошени, что без всякой на то причины поспешила в вестибюль.
– Шен!
Мне повезло, ещё чуть-чуть, и снова бы поймала только воздух. Джошени выглядел готовым к странствию: в руке – фонарик, на лице – любовь к приключениям, не отягощённая осознанием, что на улице стемнело. Для полноты картины не хватало только рюкзака за спиной.
– Ты в заповедник? – спросила я, заранее зная ответ.
– Да, прогуляюсь немного.
– Там темно.
– Ничего страшного, да и профессор разрешил. Сказал совместить приятное с полезным и поручил выгуливать собак.
– Ого! – воскликнула я, поражаясь то ли энергии друга, то ли безответственности профессора. Кто в своём уме доверит трёх взрослых алабаев незнакомцу?
– Похоже, животные меня любят.
Идеальное объяснение живучести Джошени, рассекающего по лесам, заполненным опасными дикими зверями.
– А мне с тобой можно?
– Конечно.
Я тоже вооружилась фонариком и постаралась одеться как можно теплее. Заодно нашла походные ботинки, о которых говорил сегодня Илай. Их явно потрепало время, но они были куда удобнее, чем мои сапоги на невысоком каблуке.
Внутри «Амнеи» царил бодрящий холод, но на улице ветер пробирался под одежду и старался проникнуть до самых костей. В окнах гостиницы горели огни, превращая её в маяк посреди чернильного моря деревьев. Было страшно отойти от здания на пару шагов, не то что уйти куда-то на прогулку. Даже звёзд не было видно, и казалось, что мы находимся внутри стеклянного снежного шара, из которого вытрясли весь снег, а потом за ненадобностью укрыли плотной тёмной тканью.
Собаки встретили нас весёлым лаем. Джошени без стеснения открыл вольер и поприветствовал каждого пса, потрепав по голове. Собаки пищали от восторга. Удивительно, ведь алабаи обычно настороженно относились к чужакам. Видимо, профессор всё-таки заранее убедился, что собаки ладят с Джошени,
