повел того в ресторан.
– Конечно, это нежелательно, – вынес свой вердикт раввин, опрокинув первую рюмку. После третьей посмотрел на проблему шире. – Господь дал возможность принимать в наши богоизбранные ряды и неевреев через гиюр, а если невеста будет против, чего не исключаю, то в крайнем случае это могут сделать будущие внуки…
То ли небеса укрепили упование будущих молодоженов, то ли излилась поднебесная благодать на будущую тещу, но в самый разгар борьбы за интернациональный брак выяснилось, что она беременна. Родившийся вскоре сын смёл последнюю преграду для брака.
Но судьба подготовила еще одно испытание, из-за которого пришлось отодвинуть свадьбу. Отец Шиша был уверен, что после окончания театрального института Шура займется наконец серьезным делом. Сам он возглавлял сеть фотоателье одного из районов Ташкента, это было весьма и весьма доходное место. Ему мечталось перед уходом на заслуженный отдых усадить в свое кресло сына. Но тот упёрся – только театр и никаких вариантов.
– Я поинтересовался сколько получают начинающие актеры, – гневался отец. – К-о-опейки! Как ты семью прокормишь? Ты хотя бы знаешь, во сколько обойдется мне твоя свадьба?
– Знаю, – стал в позу Шура. – Я сам ее оплачу!
И у него начались суровые трудовые будни. Узнал у соседа-водителя, что в ближайшем таксопарке платят за помывку машины по рублю и в любое время, свободное от учебы и ухаживаний за Венерой, спешил туда. Иногда за неделю ему удавалось помыть до ста автомобилей и получить на руки вдвое больше, чем ежемесячная стипендия советского студента.
Голубев подсказал еще один способ заработка – влиться в духовой оркестр и играть на похоронах. Он, как и Шура, закончил музыкальную школу по классу скрипки, так что гремел на литаврах без проблем. А Шишу предложили большой барабан. Хотя и с трудом, он к нему приноровился. Единственная проблема – из-за его огромных размеров плохо видна дорога. Но он умудрялся, даже спотыкаясь, не нарушать ритма. Работа, не пыльная и не отнимавшая много времени, хорошо оплачивалась. Но буквально за три дня до свадьбы, не рассчитав, жених упал вместе с барабаном в вырытую по соседству яму. Оркестр не заметил потери бойца, поскольку Шура, даже лежа в ней, продолжал в такт стучать колотушкой.
Закончив играть, музыканты вытащили бедолагу из могилы вместе с барабаном, отряхнули и понесли на руках до автомобиля – ходить не мог. Обошлось – не перелом, а лишь сильное растяжение. Отец, все же раскошелившийся на свадьбу, спешно разыскал в городе лучшего костоправа-мануальщика и тот аккурат к ЗАГСу поставил жениха на ноги.
Свадьба пела и плясала… Сперва чинно и по очереди традиционные еврейские песни и пляски сменяли татарские. Потом молодёжь потребовала более современный репертуар. Разошлась и стародёжь. А когда Шура по многочисленным просьбам спел «Хаву нагилу», а для онемевших от восторга новых родственников задорную «Апипа» на татарском, то исчезли все
