всю замените!
Когда дверь в кабинете заперлась, Иван обратился к Евгеньке:
– Ну что, по комнаткам, лисонька?
Девушка продолжала сидеть, опустив голову.
Иван подошёл к ней близко, положил руку на голову и прошептал:
– Зачем я тебе? Тело у меня страшное, борода колючая. Всю душу ты из меня вынула. Только и благодарен за то, что от гибели спасла. Но женой своей я тебя не вижу. Поздно, Женька, ты опомнилась. Ох, как поздно. Женюсь я скоро. Пора мне уже подумать об этом. А тебе папенька подберёт кого-нибудь по статусу, по богатству. Ты же сама так говорила. Так что нечего губы дуть.
– Да с чего ты взял, что я замуж за тебя хочу. Слишком много возомнил о себе. Я уже и жалею, что спасла тебя.
– Неправду ты говоришь, Женька, лукавишь.
Евгения тряхнула головой, волосы загорелись на плечах.
– Не лукавлю, Иван, не нужен ты мне.
– Ну вот и хорошо! Спокоен я теперь. Спасибо, Женька! Отлегло у меня.
На следующий день Иван с утра пораньше ушёл в лес.
– Кто там? – послышался за дверью встревоженный голос.
– Дядя Джурык, это я, Иван!
– Чёрт тебя принёс, сказано было тебе, не ходи сюда!
Но дверь со скрипом открылась.
Иван вошёл в домик.
Внутри было тесновато. Только шаг сделал – и тут же окно. Руки в стороны раскинул и до боковых стен достал. Чей это был дом, Иван не знал. Но когда обнаружил в нём Марию и её отца, очень удивился такому строению.
Марии внутри не было.
– Ты не должен был сегодня прийти! – прикрикнул на Ивана конюх.
– Не смог я, тревожно мне, – оправдывался Иван, – что-то Полянский притих подозрительно. Кажется, следить за мной намерен.
– А ты ещё и суёшься сюда каждый день! Оставьте вы уже нас в покое, дайте спокойно уйти! – калмык был взволнован.
– Дядя Георгий, – обратился к нему Иван, но не успел больше ни слова сказать.
Конюх схватил его за уши и потянул к себе:
– Тошно мне от этого имени! Сколько раз повторять? Джурык я! Запомни ты уже наконец-то!
Иван дёрнул головой, Джурык отступил.
Уши горели, кузнец закрыл их ладонями, постоял недолго.
– Где Мария? – спросил он.
– В лесу где-то ходит. Вчера вернуться хотела. Не могу, говорит, без Петра Николаевича жить!
Иван удивлённо посмотрел на калмыка, а тот продолжал:
– Испортили мне девку, она теперь как будто и не дочь мне. Желаниями своими убивает меня. Ей Полянский гор золотых наобещал. Вот она меня и уговаривает отпустить её. Мол, что она в степи будет делать, тут хотя бы жизнь намечается неплохая.
А я тогда на что ей? Вырастил и отдал вот так… Было бы всё по-человечески. А так один позор. Ведьма эта рыжая ей всё равно жизни не даст. Но Мария упрямится. Ей и рожать
