были богаче меня. Наше королевство оскудевало, а я стала совсем красивой девушкой. Я начала носить яркие короткие платья и научилась делать себе эффектный макияж. Я перевоплощалась от невинной девушки в роковую красотку, и я научилась наслаждаться своей внешностью. Я начала нравиться мужчинам, и у меня появилось много подруг и друзей. Моему первому платоническому мужчине было чуть больше тридцати лет, когда мне было восемнадцать. Он заезжал за мной в университет на джипе, и я была уверена, что выйду за него замуж и стану богатой невестой. Отец становился подавленным, его раздражал мой жених. Он был уверен, что я с ним спала и поэтому получала подарки. Ревность отца забавляла меня, мне казалось, что он любил меня еще больше, поэтому я лишь подогревала его миф о том, что я уже спала с мужчиной. Мама все больше упрекала папу в нашей финансовой несостоятельности, что, мол, выбрал удел преподавателя и упустил все коммерческие и карьеристские возможности. У родителей начался кризис, и я так и не знала, любила ли мама папу, но нарастающий ком недовольства и раздражения пугал меня. Я мечтала, чтобы у нас все было хорошо. Я напрямую никогда не «накидывала» на папу из-за денег, но мне хотелось, чтобы мой папа был богатым и сильным.
Отец был строгим преподавателем, его боялись и уважали студенты, это компенсировало его авторитет, но было мало для принцессы. Время конфетно-букетного периода моего жениха подходило к концу, он больше не готов был ходить со мной за ручку и целоваться в джипе, он хотел большего, но я с ним так и не переспала. Я до сих пор не могла ответить себе на вопрос, хотела ли я этого с ним, была ли я в него влюблена или мне просто хотелось быть в обществе состоятельного приятного мужчины на «Гелендвагене».
Но почему-то до сих пор своим первым мужчиной я называла именно его. Я сидела в итальянской кафешке недалеко от университета с подружками, когда вошел он. В том кафе многое было в первый раз: первые суши с дешевым белым вином, первые сигареты, первый странный поцелуй с девушкой, когда я первый раз была достаточна пьяна. Мой первый «Б-52», о который я чуть не сожгла себе волосы. Затем мой второй «Б-52». И третий. И шестой. Я вышла в туалет, чтобы меня вырвало, и напоролась на своего первого мужчину. Я была пьяная и красная от стыда, когда сама упала к нему на плечи. Он что-то мне говорил и предлагал, а я с хохотом от смущения и радости, что он обратил на меня внимание, выскочила на улицу и подняла руку. Одна за другой останавливались «девятки», а он все же догнал меня и усадил в свой джип. Мы целовались, припарковавшись у подъезда моего дома, и я тогда уже была готова ко всему, но все же выскочила из машины и пошла домой, оставив ему номер телефона. Тогда мне казалось, что напечатать свой номер на его телефоне было намного сексуальнее, чем просто продиктовать.
Он начал звонить, а я не брала трубки, потому что мне было очень стыдно, ведь принцессы не напиваются. Каждый раз, когда я выходила из подъезда, я изучала парковку в поисках его автомобиля. В первый день его не было, и я была зла на себя. Второй день
